Предначертаниям Мойр, непреложных дщерей жутколикой Ананке, часто мешает, однако иногда и помогает зеленоглазая богиня Случая с пепельными волосами. По воле капризной Тюхе, такой же древней, как и Необходимость, в непроходимые заросли забрела коза, и пастуху коринфского царя Полиба Евфорбу пришлось залезть в них, и, услышав вопли, он обнаружил плачущего от голода и боли в ногах новорожденного ребенка. Сердобольный Пастух подобрал дитя и принес его коринфской царице Меропе (некоторые называют ее Перибеей), которой боги не послали своих детей.

Другие говорят, что Форбант пожалел дитя и сам отдал его Евфорбу, взяв с него слово, что будет говорить он всем, будто бы нашел ребенка в зарослях непроходимых на горных пастбищах или в ущелье диком Киферона.

Иные же утверждают, что никто не относил Эдипа на гору, но его по приказу Лая заключили в сундук, который затем бросили с утеса или корабля в море. По воле богини случая Тюхе сундук прибрежные волны прибили к коринфскому берегу как раз в то время, когда там находилась жена Полиба, царица Меропа (или, как говорят некоторые, ее звали Перибея), отдававшая распоряжения царским прачкам. Она отошла недалеко от прачек и увидела разбитый прибоем ящик, в котором спал малютка Эдип. Царица, никому ничего не сказав, завернула Эдипа в выстиранные одежды и тайно отнесла во дворец. Со следующего дня Меропа, начала подкладывать на живот подушечки под пеплос, чтобы было похоже, что она беременна и уже давно. Через некоторое время, сделав вид, что переживает родовые муки, счастливая царица показала всем крупного новорожденного ребенка. Эта интересная история, однако, ее рассказчики, скорее всего, спутали Эдипа и Лая с Персеем и Акрисием потому, что последующие рассказы коринфского вестника и фиванского пастуха ясно укажут, что Эдип был принесен к Меропе из гор.

Согласно Аполлодору, коринфская царица, приняв найденного пастухом ребенка, вылечила ему лодыжки и назвала Эдипом (пухлоногий), дав ему это имя из-за искалеченных ног, которые долгое время были распухшими. Болезненная опухлость ног Эдипа через несколько лет прошла, однако кривыми они остались на всю жизнь. Поскольку у коринфского царя Полиба не было своих детей, то он усыновил младенца и стал воспитывать его как своего законного наследника.

Еврипид же в «Финикянках» поет, что Меропа, к груди ребенка приложив, державного супруга убедила, что этот сын, рожденный ею в муках, произошел на свет от их союза. Поэтому Полиб искренне считал Эдипа своим родным сыном.

Шли годы. Эдип, окруженный заботами людей, чужих ему по крови, рос, ни в чем не зная недостатка. Уж золотой пушок вдоль щек пошел Эдиповых, и смуглый, черноволосый юноша считался наследником коринфского престола.

Возмужав, Эдип выдавался среди сверстников не только своей силой, но и незаурядным умом. Из-за искалеченных ног, он многим уступал в беге, но никто из юношей не мог превзойти его в борьбе или кулачном бою, и он был первым в стрельбе из лука и поединке на мечах. Никто не мог его превзойти и в метании диска.

Эдип был так же непревзойденным мастером разгадывать загадки на дружеских попойках. При этом, он был почтительным к отцу и заботливым о матери сыном. Благодаря этим достоинствам, он снискал всеобщее уважение к себе – все считали его одним из лучших граждан многолюдного Коринфа.

Однажды произошло с виду совсем незначительное событие, которое не только смутило дух Эдипа, но и оказало роковое влияние на всю его последующую жизнь.

Некоторые говорят, что во время соревнований по метанию диска, Эдип выступил не слишком удачно и впервые в жизни сплутовал: после того как все бросили диски, он первым добежал до своего потому, что его как царевича никто не желал обогнать. Эдип быстро поддал ногой свой диск вперед, и в результате этого обмана ему была присуждена незаслуженная победа. Истинный победитель видел нечестный поступок Эдипа и, не сдержав своего справедливого гнева, назвал царевича «бесчестным приемышем».