Ещё какое-то время я сижу с женщиной, а потом, вежливо попрощавшись, ухожу. На Егора не смотрю. Но и он никакого внимания на меня не обращает, что меня вполне устраивает. Всё, что было у нас когда-то, осталось в прошлом.

По дороге в кабинет меня ловит Вита и говорит, что Глеб Семёнович просил к нему зайти. Я киваю, поблагодарив, и иду к начальнику. Тот, как всегда, у себя. Вновь разбирает какие-то бумажки. Что, в принципе, неудивительно, он же начальник, владелец клиники, и у него помимо больных и операций есть ещё дела со счетами и всем остальным.

— Соня, мне очень нужна твоя помощь, — говорит Глеб Семёнович, стоит мне только зайти.

— Что-то случилось? — сразу же напрягаюсь, услышав его слова.

— Завтра предстоит очень сложная операция. Она будет идти как минимум часов девять. И мне нужно, чтобы ты присутствовала на ней. Ассистировала. Я понимаю, что у тебя ребёнок, но операция довольно-таки тяжелая, сложная, и я могу доверять только тебе. Может, тебе есть с кем оставить Полину? Если нет, то найди няню. Я заплачу.

— Нет-нет, что вы, Глеб Семёнович. Мне есть с кем оставить Полину. Хорошо. Если кроме меня некому, то я согласна.

— Вот и отлично. Спасибо большое. Но если тебе нужна будет няня, то ты скажи. Постараемся что-то найти.

— Нет, спасибо. Всё хорошо.

Чуть позже я звоню и договариваюсь с Мариной, что Полиночку она заберёт к себе на ночь, а утром отведёт в садик. Она не против, и просит всегда обращаться к ней. Я же благодарю и обещаю вкусный торт к чаю вместе со своим визитом к ней. Спокойно выдыхаю и иду работать.

В пять часов выхожу из клиники, направляясь прямиком в садик за своей малышкой. Но стоит мне только сделать пару шагов, как возле меня останавливается спортивная дорогая машина. Стекло плавно опускается, и я вижу владельца автомобиля.

— Привет. Садись, подвезу.

— Нет, спасибо. Я сама дойду. Мне здесь недалеко.

— Садись в машину, Соня, — говорит он мягко, но я всё же улавливаю в голосе знакомую настойчивость, и от этого хочется закатить глаза.

— Егор, я прекрасно смогу сама дойти.

— Соня! — не терпящим возражения тоном, и я понимаю, что он не оставит меня в покое. Решаю, что сейчас мне проще подчиниться и сесть.

Забравшись в машину, пристёгиваюсь и отворачиваюсь к окну. Хотел подвезти – пусть везёт. Разговаривать с ним не хочу. Быстрее бы доехать до места, выйти и исчезнуть куда подальше от него.

— Через три квартала направо и во двор.

— Хорошо.

Всю дорогу мы молчали. Никто из нас не нарушал звенящую тишину. Просто не хотелось. Я смотрела в окно, а Егор следил за дорогой. В памяти тоскливо заворочались воспоминания о том, как он меня катал на своей машине. Той. Другой. Как учил управлять самой. И как в этой машине мы занимались страстным сексом. Как он кусал и целовал меня в ключицу, оставляя на ней свои отметины. Как мы любили друг друга.

Хоть машина была другая и прошло пять долгих лет, а кажется, будто это было вчера.

Вот и сейчас – я еду рядом с ним, сижу рядом с ним, я ощущаю его запах, чувствую тепло его руки, когда он тянется к коробке передач. Неожиданно моя память, так долго и тщательно сдерживаемая, выскочила передо мной будто чёртик из табакерки, и принялась безжалостно восстанавливать картинки из прошлого. Волна за волной меня захлёстывали воспоминания, пробуждая к жизни былые чувства. Во мне снова поднялась буря, смешанная из любви, обиды и слёз, затапливая меня с головой.

Было чертовски трудно сидеть и оставаться спокойной, когда изнутри меня раздирали живые эмоции: они снова болели, выли и стонали наперебой. И я поняла, что не выдержу, что сейчас сломаюсь и прокричу ему в лицо всё, о чём молчала долгие пять лет.