Когда Адам ушёл, оставив их наедине, повисла почти невесомая тишина. Слышался только лёгкий шелест листвы и плеск воды. Эмилия стояла напротив, чуть опустив взгляд, будто сама не верила, что это всё происходит по-настоящему. Что он – здесь. Рядом.

– Он словно твой брат, – тихо сказала Эмилия, улыбаясь. – С чувством юмора… и каким-то удивительным светом в глазах.

Эдвард кивнул, глядя ей в глаза:

– Да, он и есть мой брат. Такой, о котором мог бы мечтать каждый.

– Ты счастлив с ним рядом. Это видно.

– А теперь… я счастлив, что рядом – и ты.

Эдвард смотрел на неё, не отводя глаз. Его сердце билось быстро, но взгляд был спокоен – словно он знал, что теперь всё наконец на своём месте.

– Я всё думаю, – начал он негромко, – как я вообще дышал без тебя, эти два месяца?

Она чуть улыбнулась, не решаясь заглянуть ему в глаза.

– А я… – прошептала она, – я всё время боялась, что ты не вернёшься.

– Я бы вернулся даже с конца света, – сказал он, подходя ближе. – Понимаешь, я уехал телом, но сердце моё осталось здесь. С тобой. Я просыпался и засыпал с мыслью о тебе. Я вспоминал каждый изгиб твоей руки, каждый взгляд, твой голос. Даже тишину между нами – я вспоминал её, потому что в ней ты была ближе, чем весь остальной мир.

Эмилия всё ещё молчала, щеки её порозовели. Она опустила глаза, будто не могла выдержать силы его слов.

– Посмотри на меня, – прошептал он, мягко касаясь её руки. – Пожалуйста.

Она медленно подняла взгляд, и в этих глазах он увидел то, что знал всегда – ту же самую любовь, такую же настоящую, как и прежде. Только теперь – без страха.

– Я не отпущу тебя, – сказал он, тихо, но с решимостью. – Никогда больше. Ни на день, ни на час. Пусть всё рухнет, пусть мир станет против – я буду рядом. Я не позволю судьбе снова забрать тебя у меня. Ты поняла?

Она кивнула, глядя на него с лёгкой дрожью.

– Я думала, что, может быть, всё это только в моей голове. Что ты уже не…

– Не смей, – перебил он с нежной улыбкой. – Не смей даже думать так. Я любил тебя каждый день. И теперь, когда я держу тебя рядом, я не собираюсь терять ни одной минуты.

Он взял её ладони в свои, склонился чуть ближе.

– Я хочу быть рядом, хочу просыпаться и знать, что ты где-то рядом – даже если не рядом физически, то хотя бы здесь, – он прикоснулся к своей груди, – в сердце. Хочу слышать, как ты смеёшься, как играешь, как просто дышишь.

Она чуть сжала его пальцы, шепнула:

– Я тоже … И ты был везде. В каждом сне. В каждой мелодии.

Эдвард коснулся её палец губами, почти невесомо.

– Я обещаю тебе, – сказал он, – что теперь ты больше никогда не будешь ждать. Никогда не будешь плакать по ночам, не зная, вернусь ли я. Я здесь. Я твой. Навсегда.

И в этих словах было всё – и страх, и нежность, и клятва. А потом он просто прижал её руки к своей груди – не для того, чтобы удержать, а чтобы быть ближе, тише, роднее. Так, как ждут только одного человека в этом мире.

Глава 7: Сон и явь

С каждым днём их любовь разгорался в темных уголках Стамбула, под покровом ночи, в тени роскошных деревьев сада, где они часто встречались, скрывая свои чувства от любопытных глаз. Их встречи были украдены, тихие и напряженные, наполненные страстными взглядами и молчаливыми обещаниями, которых они боялись открыто озвучить. Эмилия, зная, что её отец может уничтожить всю их любовь, не позволяла себе показываться на улицах города в одиночестве. Всё происходило в строгой тайне . Каждый шаг был продуман до мелочей, каждый взгляд – взвешен.

В один из дней Эдвард не выдержал – и пришёл к её дому.

Он не имел права появляться у порога. Даже подойти ближе казалось вторжением. Но стоять на противоположной стороне улицы, в тени кипариса, казалось терпимее, чем не видеть её вовсе. Он не знал, почему именно сегодня, но что-то тянуло – будто сердце соскользнуло с привычного ритма и отбивало тревожную дробь.