Он услышал шаги и поднял голову. Улыбнулся. Встав с места , сделал шаг.

– Ты пришла, – сказал просто, будто не ожидал что она придёт..

– Пришла, – откликнулась она, немного сдержанно, но без холода.

– За десять дней… – Эдвард посмотрел на воду, потом вновь на неё, – …мы виделись с тобой один раз. И то – на несколько минут.

Эмилия чуть прищурилась и склонила голову.

– Ты ведь знаешь, я не могу просто так выходить, когда вздумается. – Она слабо усмехнулась. – Не всем так везёт быть свободными, как тебе.

Они подошли вдоль озера, чуть в стороне от привычной дорожки. Лёгкий ветер трепал волосы Эмилии, а сияющие лучи солнца, ложилось ей на щеки. Эдвард шагал рядом, руки в карманах, глаза косились в её сторону с неприкрытым теплом.

– До признания мне в любви мы виделись чаще, чем сейчас, – с дразнящей улыбкой бросил Эдвард, переглянувшись с ней через плечо.

Эмилия, не сразу повернув голову, прищурилась игриво:

– Вам что-то не нравится , мистер Баркли? Жалуетесь?

Он усмехнулся, шагнул ближе, тихо, чтобы никто не слышал, произнёс:

– Не жалуюсь… но, знаешь… Я бы хотел видеть свою возлюбленную чаще. Говорить ей слова, которые столько времени держал внутри. Слушать, как она смеётся, как молчит. Даже, как сердится.

Эмилия замерла, как будто каждое слово касалось её сердца. Медленно обернулась, сдерживая улыбку:

– И что бы ты сказал?

Он посмотрел на неё, серьёзнее, теплее.

– Что скучал. По тому, как ты сидишь у воды и тихо трогаешь край платья, будто музыка играет в голове. Как закидываешь волосы назад, когда ветер мешает. Как… молчишь. Ты даже в молчании будто что-то говоришь. Я люблю, как ты поджимаешь губы, когда о чём-то задумываешься. Как закусываешь край ногтя, когда волнуешься. Как ты смеёшься – чуть приглушённо, будто боишься, что кто-то осудит за это счастье. – Он улыбнулся, – и как ты кладёшь руку на сердце, когда смотришь на луну… Ты всегда это делаешь. Всегда.

– Ты правда всё это замечаешь?

– Замечаю всё.  С тобой – хочется и чувствовать. И говорить. И молчать. Всё сразу. Потому что ты – это всё, чего мне не хватало.

Эмилия молчала, смотрела в озеро. Затем тихо сказала:

– Ты знаешь, что тоже делаешь вещи, которых не замечаешь?

Он обернулся к ней, удивлённо вскинул брови.

– Ах да? И что же?

Она повернулась к нему лицом. Улыбнулась – светло, с лёгкой грустью.

– Что когда ты волнуешься, ты всё время касаешься запястья. Думаешь, никто не замечает, а я – замечаю. Ты морщишь лоб, когда сосредоточен, даже если думаешь о пустяках. И ты всегда вдыхаешь глубже, перед тем как сказать мне что-то . Даже по-мелочи. Ты берёшь паузу, думаешь, а потом только говоришь. Но в этих паузах – вся правда.

Эдвард усмехнулся.

– Никто мне об этом не говорил. Ты первая.

– Потому что я смотрю на тебя, – сказала она просто. – Не просто вижу. Смотрю.

Эдвард смотрел на неё, как будто впервые увидел. Он хотел что-то сказать, но слова были лишними.

Она коснулась его руки.

– Мне не нужно видеть тебя каждый день, чтобы чувствовать. Мне просто нужно знать, что ты – есть.

Он накрыл её ладонь своей.

– А я хочу видеть тебя. Каждый день. Утром. Вечером. Даже если ты сердишься. Даже если молчишь. Мне всё это – родное.

– Тогда не теряй меня, – прошептала она. – Даже если я вдруг исчезну на день-другой. Даже если замолчу. Я рядом, Эдвард. Всегда рядом.

Он кивнул. Глаза его были теплее любого солнца.

– А я буду помнить каждый твой жест. Даже если забуду собственное имя.

И они просто стояли так – рука в руке, взгляд в взгляд. Ничего не требуя. И уже не мечтая. Они были. И этого было достаточно.

Эдвард всегда умел удивлять её без громких слов. Иногда он оставлял под её окном полевые цветы, собранные, казалось, мимоходом. Когда она не могла выходить из дома.Иногда – сладости, которые она так любила с детства, завернутые в пакет .