Эдвард, не отрывая взгляда от воды, едва заметно усмехнулся.

– Не волнуйся. Она знает английский лучше тебя.

Адам выпрямился, изогнув брови в изумлении.

– Что, правда? Ты мне этого не говорил. Вот как… – Он прищурился, с притворным укором глядя на друга. – А я-то думал, как ты щебетал все эти слова любви и поэтические бредни… Представлял себе, как ты изливаешь душу на турецком, словно восточный принц с романтической тоской.

Эдвард тихо рассмеялся, покачал головой.

– Нет. Она понимала меня даже тогда, когда я сам не знал, что говорю.

– Тогда я уж точно должен быть на хорошем счету, – с ленивой иронией протянул Адам, – вдруг она поймёт все мои мысли до того, как я их скажу. Придётся вести себя прилично.

Он вытер лоб платком и с притворной усталостью добавил:

– Только если она вообще придёт. Сколько можно стоять под этим проклятым солнцем? Мы тут скоро поджаримся, как рыба на сковородке.

Эдвард повернул голову, взгляд его стал мягче. Он увидел то, что ещё было скрыто для Адама.

– Не волнуйся. Она уже идёт.

Адам выпрямился, прищурился в ту сторону, куда смотрел друг. Вдалеке, среди пыльной дорожки и золотистой листвы, медленно приближалась фигура. Девушка в светло зелёном платье, идущая с тихой уверенностью, точно шаг её не нарушал тишину этого места.

Адам ухмыльнулся и толкнул локтем Эдварда:

– Ну теперь я понял, почему ты с ума сходил, дружище. Не напрасно. У тебя отличный вкус.

Эдвард лишь покачал головой с лёгкой улыбкой.

– Адам… Хватит.

Когда Эмилия подошла ближе, её взгляд чуть настороженно скользнул по фигуре рядом с Эдвардом. Она не ожидала, что будет кто-то ещё. Остановилась в нескольких шагах.

– Здравствуй… – мягко сказала она, глядя на Эдварда, а затем перевела взгляд на Адама, чуть нахмурившись, но вежливо кивнув.

Эдвард шагнул вперёд, успокаивающе улыбнувшись.

– Не бойся. Это Адам. Я рассказывал тебе о нём, помнишь? – Он обернулся к другу. – Адам, познакомься – это Эмилия.

Адам, подойдя ближе, галантно наклонил голову:

– Признаться, приятно наконец увидеть ту самую девушку, из-за которой мой друг не ел, не спал и, боюсь, совсем перестал слушать, что ему говорят.

Эмилия чуть смущённо улыбнулась, но глаза её заискрились от живости и доброжелательности Адама.

– Очень приятно, Адам, – мягко произнесла она. – И спасибо, что не позволили ему совсем забыть себя.

Адам усмехнулся, прищурившись:

– Уж поверьте, он был ближе к тому, чем вам кажется. Но теперь я вижу – оно того стоило.

– Я… надеюсь, это не слишком отразилось на вас.

– О, напротив, – с самым серьёзным лицом ответил Адам. – Это был интереснейший опыт наблюдения за человеком, который одновременно влюблён, растерян, упрям и способен часами смотреть в окно. Не часто такое увидишь.

Эдвард чуть оттолкнул его локтем, едва сдерживая смех:

– Я же просил, без мемуаров.

– Прости, друг, не удержался, – с лёгкой насмешкой сказал Адам, затем повернулся к Эмилии. – Но если серьёзно – я рад. Очень рад за вас обоих.

Она кивнула, чуть смущённо опустив глаза.

– Спасибо… Мне приятно, что вы с ним. То есть… рядом с ним, – поправилась она, совсем чуть-чуть.

После минутной, почти домашней беседы, Адам снова слегка поклонился:

– Ну что ж, не буду мешать. Я побуду неподалёку, дам вам немного времени. А ты, – он бросил взгляд на Эдварда, – не теряйся. Я знаю, ты умеешь быть неловким, когда это важнее всего.

– Ты уверен, что не хочешь остаться и продолжить выставлять меня в самом смешном свете? – с усмешкой спросил Эдвард.

– Уверен, – рассмеялся Адам. – Но только потому, что ты заслужил этот момент.

Он отошёл, оставив их наедине, а солнце, пробираясь сквозь кроны, ласково коснулось плеч Эмилии. Она снова посмотрела на Эдварда, и взгляд её стал теплее.