«В твоих руках, Каллимах, сделать афинян рабами или же освободить их […] Ведь, с тех пор как существуют Афины, никогда им ещё не грозила столь страшная опасность, как теперь. […] Мы – десять стратегов – разошлись во мнениях: одни советуют дать битву, а другие – нет. Если мы теперь же не решимся на битву, то я опасаюсь, что нахлынет великий раздор и так потрясёт души афинян, что они подчинятся мидянам. Если же мы сразимся с врагом, прежде чем у кого-либо возникнет гнусный замысел, то мы одолеем, так как ведь существует же божественная справедливость. Всё это теперь в твоей власти и зависит от тебя. Присоединись к моему совету, и твой родной город будет свободен и станет самым могущественным городом в Элладе. А если ты станешь на сторону противников битвы, тогда, конечно, мы погибли».

Самое интересное в этой речи то, что Мильтиад уверен в победе. И он чувствует, что если битва состоится, то она будет афинянами выиграна. Он уверен в победе, потому что имеет явное предчувствие, называя его божественной справедливостью. И он предвидит, что, если битва состоится без промедления, то Афины после этой битвы станут самым могущественным городом-государством в Элладе…

Вот эти слова и есть прямое свидетельство того, что Мильтиад почувствовал энергию всего народа Афин, которая толкала его действовать. Из этой речи Мильтиада следует, что он имел представление об этой коллективной энергии, которая толкала его действовать. Он чувствовал, что, если не решиться на битву немедленно, то может произойти раздор во мнениях. Тогда общая энергетика афинян, толкающая его к решительным действиям, потеряет свои качества или исчезнет вовсе, что сделает победу над персами невозможной.

Мог ли Мильтиад в этот момент уже иметь план действий? Если бы у Мильтиада был бы уже осознанный им план действий, то он поделился бы этим планом и это было бы зафиксировано, и историки знали бы об этом. Однако о таком факте не известно. Поэтому, можно предположить, что только на уровне своего подсознания Мильтиад мог иметь план действий. А может быть не его подсознание толкало его призывать элиту афинского общества к решительным действиям, а те силы, которые создавались всем афинским народом?

Итак, вражеское войско уже высадилось в сорока двух километрах от города. От этого места к Афинам идёт одна дорога через горы. Достаточно занять позицию на горах у дороги, и враг не сможет пройти по ней, не подставив свои фланги под удар, а это явное поражение, враг это понимает, поэтому не пойдёт по дороге, вдоль которой армия противника заняла горы. И штурмовать горы враг не будет, потому что проще пойти в обход по другой дороге.

А пойдёт ли враг в обход, если прибыл на кораблях? Получается, что врагам проще сесть на корабли и поменять место высадки, подплыть ближе к Афинам. И враг будет грузиться на корабли несколько часов, прежде чем отплывёт. Поэтому если не упустить время, когда часть армии противника погрузится на корабли и в это время атаковать, то тогда придётся сражаться только с частью войска противника. Таким образом, если атаковать противника, когда тот почти завершит погрузку войска на корабли, то будет даже возможно изменить соотношение сил в пользу афинян.

На самом деле, те кому приходится много мыслить, те знают, что иногда чувствуется, что решение уже есть, его нужно просто сформулировать… Однако Мильтиад был опытным военачальником, он принимал участие в попытке персов захватить Скифию. Поэтому-то именно он мог лучше всего понимать возникшую ситуацию, а если это так, то энергии эгрегора всего афинского общества должны были начать работать на него.