Вот интересно, в человеческом мире хоть кто-нибудь будет меня искать, или я стану одним из тысяч бесследно пропадающих каждый год людей? Родители? Другие родственники? Возможно. А потом просто станут отмечать мой очередной грустный день рождения без меня. Приятели? Очень может быть. Хотя вроде и не успел никому слишком много задолжать, чтобы долго помнили. Подумают, наверное, что завис у какой-нибудь бабы по приколу и теперь «шифруется». А бабы тоже не поймут и просто оборвут своё сетевое вещание на самом интересном месте, чтобы я потом локти себе кусал и чтобы потом даже с искусанными в кровь локтями не появлялся в обозримой части их жизненного пространства и не осквернял половой частью своего тела их светлые помыслы о будущем. В общем, чтобы не тряс своим маленьким принцем где попало.

Прошла неделя. Мне был уже безразличен мой моральный облик. Теперь я – полноценная бродяжка, научился есть на помойке, не давясь и не отрыгивая. (Теперь я Чебурашка – мне каждая дворняжка…) Стал такой же грязный, с почти пустым животом и вечным поносом. Поначалу я давился и меня выворачивало, но голод снова и снова заставлял меня открывать пасть, чтобы есть эти полугнилые объедки с человеческого стола. Камни жрать не научился, но уже свято верил в случайность каждого обеда. К своей плотной волосяной шкуре я уговорил себя относиться как к тому, что в результате внезапно возникших жизненных невзгод и стресса у меня просто отрасли лишние волосы, причём абсолютно везде. В общем, как написал непонятными иероглифами Конфуций, «смотри всегда на вещи со светлой стороны, а если нет таковых – натирай тёмные, пока не заблестят».

В стае меня, как новенького, поручили тому самому псу, который и привёл в эту собачью банду. Он научил меня всему, чему я никогда не хотел бы научиться: ночевать на улице, ходить в наряды на дежурство по охране спящей братвы, считать за счастье найденную возле магазина кулинарии говяжью кость, улавливать тончайшие нюансы ароматов с помойки и, самое главное, понимать всё, сказанное собачьими хвостами, ушами и взглядами. Я и раньше не верил, что собаки обменивались чувствами безо всякого осознания этого. То есть я на удивление быстро смог притвориться настоящей собакой и готов был срывать аплодисменты в любом школьном театре.

Я конечно и раньше догадывался судя по выражениям «уставший, как собака», «голодный, как собака» и «побитый, как собака», что быть лучшим другом человека – это не так приятно, как кажется. Хотя, с другой стороны, чтобы быть другом человека, вовсе не обязательно становиться собакой. Но, если бы собаки заговорили, думаю, люди лишились бы последних друзей. Поэтому, если вас покусала злая собака, не огорчайтесь: когда-нибудь покусает и добрая.

Блохи уже атаковали шкуру так, словно вскладчину купили меня на базаре и теперь я всецело принадлежу им. Мне пришлось научиться вылизывать себя во всех местах, до которых только можно было дотянуться, а также научиться чесаться задними конечностями. Я уже грустил по поводу того, что обыкновенные собаки никогда не смогут открыть для себя Фейсбук(принадлежит компании Meta, признанной экстремистской и запрещённой на территории РФ) и Тиндер, не смогут вести блоги в Телеграм, не смогут пересылать мемы и шутить. Или смогут?..

Под мостом, в логове собачьей банды, новым членом которой я стал, было сухо. Это место было защищено от ветров и неопытных человеческих взглядов небольшим земляным валом. Но я без привычной мне одежды банально мёрз по ночам не имея привычки к закаливанию. Я ложился на остывавшую по ночам землю и сворачивался калачиком. А потом в отчаянной попытке согреться дул себе в зад из обеих ноздрей. Такой собачий подхвостный теплогенератор, блин!