В этот период обостренной чувствительности она начала читать проповеди Уильяма Эйлери Чаннинга, основателя американского унитаризма. Его призыв к гуманитарной обеспокоенности и к важности роли разума в религии вызвал глубокий отклик в ее душе. Чаннинг говорил, что чувство долга есть величайший дар Господа людям, независимо от того, какое положение они занимают, и что повиновение Внутреннему Наблюдателю приведет мужчину или женщину к совершенству. Лукреция чувствовала, что сама думает точно так же. Но иногда, когда болит сердце, нелегко повиноваться.

На Собрании Двенадцатой улицы, куда они теперь ходили, Лукреция сидела молча, пытаясь смириться со своей потерей и понять, каким образом ей надлежит следовать долгу. Как-то в Первый день7, где-то через год после смерти Томми, когда ее внутренние искания были в разгаре, неожиданно для себя она поднялась со своего места и речь ее наполнила тихий дом собраний уверенным и чистым молитвенным гласом: «Поскольку все наши усилия противиться соблазну, дабы преодолеть этот мир, оказываются бесплодными без поддержки Святого Духа, дай же нам возможность приблизиться к Твоему Трону и подари нам Твое благословение защиты от всякого зла, чтобы могли мы целиком и полностью посвятить себя Тебе и Твоему великому и славному делу». Так случилось то, что у квакеров называется «вступлением в служение». Членам Собрания Двенадцатой улицы понравился мелодичный, звонкий голос Лукреции и ее серьезность, их тронула духовная мощь, скрывавшаяся за простыми словами. Они поощряли Лукрецию и просили не молчать, если ей покажется, что послание снова будет дано.

Дом Собрания Двенадцатой улицы в Филадельфии. Фотография конца XIX века. (С любезного разрешения Квакерской коллекции Хаверфордского колледжа)

Лукреции после первого выступления стало уже не так страшно. Она говорила снова и снова, и с каждым новым разом ей становилось все легче. Ее проповеди были по сути своей просты: важность послушания, потребность в силе свыше, первичность религиозного опыта перед культом и догмой. При этом Лукреция обнаружила, что даже в порыве вдохновения у нее сохранялась способность черпать из прочитанного и представлять свои мысли логично. В Филадельфии стали поговаривать, что у молодой жены Джеймса Мотта истинный дар. В январе 1821 года ее официально признали проповедницей – признание, редко достававшееся молодой женщине, которой еще не исполнилось и тридцати.

Смерть Томми, растущий религиозный опыт – все это сделало Лукрецию несколько более сдержанной, однако она сохранила спасительное чувство юмора. Она частенько в нем нуждалась, поскольку ее служение иногда было выше понимания членов собрания, а потому и истолковывалось неправильно. Так однажды, говоря на собрании, она повторила любимую цитату: «Людей следует судить по их схожести с Христом, а не по тому, что они думают о Христе». Несколько дней спустя две женщины-старейшины явились с визитом. Лукреция приняла их в своей жизнерадостной парадной гостиной. После нескольких вступительных фраз они замолчали. Затем одна из них отважилась промолвить, что кое-что, сказанное ею в прошлый Первый день, вызвало у собрания недоумение, что-то о «мыслях о Христе». Когда Лукреция повторила для них всю цитату целиком и сказала, что взяла ее из работ Уильяма Пенна, они посидели еще немного, не говоря ни слова, и потом ушли. Каждый раз, рассказывая об этом случае, Лукреция не могла сдержать улыбку, вспоминая выражение на их лицах. Но далеко не всегда ей удавалось так легко отделываться от критиков. С самого начала своего служения Лукреция была весьма противоречивой фигурой, открыто бросая вызов квакерским правилам дисциплины всегда, когда считала их несправедливыми. Вскоре после того, как ее впервые сделали зарегистрированным проповедником месячного собрания Двенадцатой улицы, она узнала, что старейшины собирались исключить бедную вдову за «попустительство» дочери, собравшейся замуж за молодого человека – посещающего молитвенные собрания, но не являющегося формальным членом собрания. Лукреции всегда казалось, что правила против браков вне собрания применяются слишком сурово. Каким образом Общество Друзей планировало сохранить численность своих членов, если оно с такой легкостью расставалось с ними? Вдову собирались подвергнуть остракизму на сугубо технической основе, но Лукреция отважилась выступить против такого порядка. В тот момент она ничего не могла сделать, только протестовать. Но настанет день, и она вернется к этой теме.