В гостинице остановились хорошей, денег хватало. С помощью карты, что была в голове у Кощея, составили путь и уже к тому моменту, как солнце село за горизонт оказались возле высокого, красивого пятиэтажного терема. Загнав в просторное стойбище коней и телегу, Медведь подхватил сумку с одеждой и направился к высокому крыльцу. У стойки долго совещались брать ли Вороне отдельную комнату. Скоморох настаивал на том, что следует Медведю с ней поселиться. Всё равно Ворона была ещё девчонкой, чего стесняться-то. Могильщик наставил на том, чтобы она жила отдельно.

– А мы с тобой в одном поживём.

Кощей долго спорить не любил, да и Сила тоже. Но в этих спорах кто-то да победить должен был. Потому Скоморох сдался первым, впрочем, как всегда, и Медведь попросил два номера: одноместный и двухместный.

– Остались только трёхместные, – широко и счастливо улыбаясь, отозвался человек за стойкой.

– А ты раньше не мог нам это сказать? – осведомился недовольный Кощей. Вопрос был риторический, но работник ответил, всё так же широко улыбаясь:

– А вы не спрашивали. И я решил вас не прерывать.

– Дебил, – тихо подытожил Кощей. Человек слегка удивился, сделав такую мину, будто хотел, чтобы Кощей разъяснил, что он имел в виду своим коротким высказыванием. Однако Медведь опередил:

– Давайте трёхместный.

– Вам распашонкой, люкс или эконом-класс? – вновь заулыбался парень.

– Распашонкой, – рыкнул Медведь и на деревянную поверхность стойки тут же опустились ключи с огромным брелком, на котором были вырезаны цифры. Человек за стойкой указал направление, и троица поднялась сначала вверх по лестнице, затем вышла на длинный балкон, после прошла по переходу, опять поднялась по лестнице и вошла в широкий коридор. И уже там они отыскали нужную дверь.

Номер был на пять хоромин, если тот «предбанник», в который они вошли с коридора, толкнув хлипкую по мнению Силы дверь, можно было назвать комнатой. Из «предбанника» в разные стороны вели четыре открытых дверных проёма, отделанных в виде арки: три в маленькие спальные хороминки, где находились только кровати и тумбочки, и одна в ванную комнату, в которой так же был и санузел. Дверь для ванной так и не нашлась, даже в коридоре – Кощей усиленно её искал и уже хотел идти к управляющему, но Медведь его остановил – зато Ворона нашла занавеску, которую задёрнула и тут же начала плескаться и вышла из ванной только через сорок пять минут. За это время Скоморох и Медведь успели пожрать, позевать, осмотреть номер со всех сторон, выбрать себе кровати, хотя они были одинаковые, прийти к выводу, что номер стоил своих денег, и даже подремать. Когда в ванную после Вороны зашёл Кощей, то тут же вышел, оставляя после себя мокрые следы. Подхватив Ворону за шкирку и сунув ей в руки одно из полотенец, толкнул её обратно в комнату убрать за собой. Упырка возмутилась, но Сила поддержал брата. Однако Ворона делала это не умело и пришлось Медведю показывать, как надо. Кощей всё это время недовольно бурчал и сокрушался на тему того, какая задница выплюнула упырей и в какую задницу их бы всех засунуть, чтобы они больше не портили нормальным людям жизнь.

Ночь прошла спокойно. Спали, как убитые. Давно Сила не бывал в такой дороге. Чтобы с утра до вечера на передке. Даже ощутил ностальгию по былым временам, когда походы и дороги вели за горизонты и не всегда ты знал, что там и вернёшься ли с похода живым.

Утром позавтракали в трактире, тронулись с рассветом. Серое небо за ночь, как показалось Могильщику, потяжелело и стало совсем тёмным. Воздух потеплел. Кости заныли вновь, и Медведь недовольно чихнул. Ох уж эта непогода, всегда так. Снега не хотелось. Снег замедлит путь, а хотелось бы к завтрашнему вечеру уже достигнуть цели. Отдать на поруки упырям местным девчонку, затем загрузить новой провизией телегу и двинуться к Ладогору Снежному – в двадцати километрах от него бог упал. Там уже и обождать сына. Ну или, если он рядом, то отыскать.