Пост был большой, в несколько перекрытий. Огромные металлические брусья, лежавшие поперёк дороги, преграждали путь и сверкали в лучах послеобеденного солнца тонкими наконечниками игл. Они щетинились, как ежи, и представляли собой ещё большую опасность, чем недовольные мрачные колдуны-будочники, что сидели в сбитых из толстых досок будках и проверяли документы всех, кто выезжал из Западного Района и въезжал в Западный Район.

Медведь чуть отстранился в сторону, отмечая стоявший впереди небольшой караван из телег, фургонов и наездников, отметил, что колдуны хаживали от повозки к повозке, проверяя их. Сила недовольно поморщился. Если так подумать, то нельзя ему было выезжать с упыркой за пределы своего Района. Он и подписку дал, и слово дал тоже. Если сейчас будочник его воротит, то потом проблем с Михеем не оберёшься. Впрочем, их и так от него больше, чем того хотелось бы, даже когда они вернутся, оставив Ворону в Лунном Тереме, он и тогда будет нудеть и воздух портить.

– Ну вот, проехали чуть больше половины дня и уже на заставе застряли, – пробурчал сонный голос за спиной. Сила не обернулся, а Ворона вздрогнула и зашипела, повернув неестественно к Кощею голову. – Подвинься, дура, – рыкнул он, и упырка сдвинулась к Медведю, вжавшись в него, как если бы он был её самым величайшим спасением. Скоморох одарил Ворону наполненным гневом и презрением взглядом, плюхнулся на скамью, кутаясь в цветастое одеяло, накинутое уголком на голову, на которой была шапка. – И долго стоим?

– Не долго, – отозвался Медведь, чуть трогая поводья, потому что одна из телег свернула в сторону. – Я тут вспомнил, что нельзя нам выезжать-то. Я же подписал бумажку о том.

– Да кого это волнует, Медведь, – буркнул Кощей. – Их что другое волнует. А упырка им до одного места. Хотя, когда будут Михею докладывать, он гневаться начнёт. А чего тут так много народу-то?

– Так к богу, что упал, наверное, едут, – отозвался Сила. – Он вроде временем мог повелевать.

– Серьёзно? Чушь. Откуда такое заключение? – Скоморох скептически приподнял вверх бровь. – Падающие боги ничем, кроме смертью, повиливать не могут.

– Петрушка-кормушка сообщил, – коротко и равнодушно пожал плечами Сила.

– Иногда люди меня поражают, – чуть подумав, сказал Кощей. – И что они надеются там найти? Разлагающееся тело? Мёртвую землю? Падающие боги ничего не дают. Они лишь отбирают. Да и не боги это.

– Но называют их богами, – заключил Могильщик, хотя если бы он промолчал, было бы лучше.

Когда будочник подошёл к ним, на его лице отчётливо читалось недовольство и всемирная усталость. Поработав два часа, он готов был уже послать всё к чертям. На вопрос, куда путь-дорогу держат, просто ответили, что в Кровавый Терем. Будочник кивнул и пропустил, даже документы не стал спрашивать и дальше допросничать. Обогнав всё ещё стоявший цепочкой караван, Медведь вырулил на другую полосу, протянул телегу вперёд, обождал пока уберут шипастое заграждение и спокойно проехал вперёд.

Оставив позади будку и пропускной пункт, повозка проехала по широкой дороге пару километров, свернула в сторону пятиэтажных построек. Ещё через несколько метров они оказались в совершенно ином месте, нежели буквально десять минут назад. По широким улицам всё так же совались телеги и фургоны, мимо проезжали почтовики и дилижансы; наездники, вестники, гружённые тяжелые повозки. Однако дома были в основном из кирпича и камня, лишь отдельные пристройки или же надстройки из дерева. Высокие, в три, в пять, а то и в шесть этажей с большими окнами и балконами и мансардами, которые подпирали столбы. У каждого дома было большое крыльцо, а над окнами первых этажей были большие зонтики, с которых свисала недлинная, но пышная бахрома. Дома были с высокими двускатными, а иногда и восьмискатными крышами, некоторые имели бочкообразные, колпачные и кубические, но последние относились к невысокому храму, посвящённому не понятно какому богу, что убого приткнулся между двумя четырёхэтажными зданиями, и к монастырю, что стоял практически в центре Района, обнесённый смешным, нелепым заборчиком из тонких досточек, и имел однако высокую калитку, больше смахивающую на створку ворот. Замок Цепного Пса, что стоял в квартале от монастыря – тюрьма для опасных преступников – являл собой удивительную архитектуру исключительно из камня, состоявший из группы башен, с купольно-бочковыми крышами и одной кубической, шпиль которой тянулся на несколько метров вверх и который венчал добротный, металлический, обитый позолоченной медной проволокой крест. Обнесён Замок был высоким забором из толстых брёвен, концы которых были заострены чуть ли не так же, как шпиль центральной башни. Имел забор несколько углов, на каждом из которых стояла высокая башенка часовых. Частокол венчала вязь рун, а сама стена была двухэтажная.