– Сможете порезать помидоры?

Старцев кивает и приступает.

Мы слаженно работаем плечо к плечу, обмениваясь периодически короткими фразами.

Я уже поняла, что Старцев не из болтливых мужчин. Он вообще первый в моей жизни такой – с характером твердым как гранит. В нем я чувствую настоящую мужскую силу. С ним нет желания спорить, его хочется слушаться.

Через час приходит первый из поваров и несколько официантов, которых мы тоже привлекаем к работе, и дело идет быстрее.

Я с удивлением обнаруживаю, что Старцев не просто умеет готовить, а действительно разбирается в поварском деле. А еще он начинает уверенно командовать всеми собравшимися, разговаривая короткими и лаконичными фразами как настоящий шеф-повар. В кухне царит хорошая рабочая атмосфера, никакой суеты и хаоса.

Когда практически все повара приходят, Старцев уходит, а я чувствую неожиданную грусть из-за этого. Мне так нравилось слушать его низкий, немного хриплый голос, а еще – ощущать его присутствие так близко…

Банкет проходит спокойно. Гости даже не замечают, что что-то идет не по плану, только мама жениха, которая лично продумывала подачу всех блюд по времени. В какой-то момент она влетает на кухню, явно настроенная устроить скандал, но Старцев ее уводит и как-то умудряется договориться.

Работать приходится без обеда и перерывов, вечером я невероятно уставшая и вспотевшая. Принимаю душ на работе, переодеваюсь в запасную одежду. Обычно я предпочитаю все-таки банные процедуры делать дома, но сегодня я слишком набегалась, нет желания в таком виде ехать домой.

Со Старцевым мы сталкиваемся в дверях. Он, как и я, видимо, собрался домой.

Когда выходим из ресторана, оба застываем, несмотря друг на друга, но практически соприкасаясь плечами.

– Спасибо, Ник.

Я, наконец, набираюсь смелости и смотрю ему в глаза. Не знаю почему, но в его обществе я тушуюсь.

– Не за что ведь, Тимур Сергеевич.

– Я не спросил тебя с утра, а почему ты приехала на работу раньше времени?

Я пожимаю плечами. Не хочу говорить про Франциска, креветки.

– Давай я тебя хотя бы подвезу в благодарность? И премию, конечно, выпишу, – с едва заметной улыбкой говорит Старцев.

Я чувствую, как сердце в груди ускоряет свой бег, хотя его и до этого никак нельзя было назвать спокойным. Я бы могла, конечно, соврать сама себе, сказав, что участившийся стук – это радость от будущей премии, но не стану.

– Хорошо…

Он открывает мне дверь, потом сам садится на водительское кресло. Включает тихо радио – джаз, кажется. Что ж, я не удивлена. Не представляю, как Старцев слушает какую-нибудь русскую попсу.

– Как тебе в Беллини? Освоилась?

Прошло уже полторы недели с того злополучного первого рабочего дня. Франциск все это время был также не выносим, но я упрямо не обращала на него внимание. Работу он давал мне все также в основном черновую. А я решила, что это все не повод уходить из “Беллини”.

– Да, все хорошо.

– Не врешь?

– Нет, – отвечаю с улыбкой, радуясь тому, что его это, кажется, действительно беспокоит.

Не знаю почему, но я не чувствую, что Старцев чужой, посторонний. Мы словно с ним уже давно знакомы – такое удивительное ощущение меня преследует.

– На следующей неделе выходит новый шеф-повар.

– Правда? – удивленно переспрашиваю.

– Да, но я тебе ничего не говорил. Через пару дней объявлю команде. Боюсь, что вместе с Франциском уйдет половина поваров, но что поделать…

Оказывается, Франциск вчера сообщил всем поварам, что банкет отменился, поэтому те не вышли в ночную смену. В общем, подставил Тимура. Старцев не углублялся в подробности, но, как я поняла, они уже давно с шеф-поваром на ножах, и тот, видимо, узнал, что скоро придет его замена, и перешел в активное наступление.