– Тимур Се…, – звонкий голос резко нарушает шум нашего громкого, смешавшего дыхания и обрывается, не закончив фразу.

Я поднимаю голову, бросаю взгляд на дверь, которую кто-то беспардонно открыл, даже не постучавшись. Это Ника.

Огромные глаза смотрят на меня с растерянностью и испугом. Волосы собраны, лицо бледное. Она выглядит такой невероятно маленькой, хрупкой, беззащитной. Это вызывает странное ощущение внутри…

А потом я вдруг чувствую это… гребаный стремительный оргазм. Я продолжаю смотреть в испуганные глаза Ники, делаю резкий рывок и с хрипом кончаю.

Да уж…

– Я зайду позже, – наконец, Ника отмирает и быстро исчезает за дверью.

– Это кто? – раздается спокойный ровный вопрос, пока я поправляю одежду.

– Новый повар.

На секунду повисает тишина, а потом звучит лаконичное “ясно”. Я бросаю взгляд на Кэт. Спина напряжена, подбородок чуть приподнят. Кажется, кое-кто заметил, что мой неожиданный оргазм был связан с новым поваром…

– Тимур Сергеевич?

Он поднимает на меня взгляд.

– Там… сегодня же банкет…

– Да и что?

– Поваров на кухне нет, да и заготовок… нет…

Несколько секунд он осмысливает то, что я ему сказала, потом подрывается и идет быстрым шагом в сторону кухни.

Я пришла на работу десять минут назад. Переоделась, зашла на кухню и удивленно оглядела пустое пространство. Через три часа у нас должен был начаться крупный свадебный банкет. Часть поваров должны были выйти в ночную смену, чтобы приготовить некоторые блюда, сделать закуски и заготовки. Но в итоге ничего не было сделано.

Я пришла на несколько часов раньше рабочего дня, чтобы доделать то, что поручил мне вчера Франциск – почистить пять килограмм креветок. Вечером я осилила только несколько, потому что задание он мне дал в конце дня за полчаса до конца рабочего дня, когда у меня уже отваливались и руки, и ноги. После того как Франциск ушел, я решила, что лучше приду сегодня пораньше, и все доделаю.

Поэтому по удивительному стечению обстоятельств во всем ресторане сейчас были четыре человека – охранник, уборщица, Старцев и я. Что в такую рань в “Беллини” делал сам Тимур, оставалось только догадываться.

– Вот же ж… – Старцев бросает на меня взгляд и проглатывает последнее слово, которое навряд ли можно назвать цензурным.

– Это все Франциск, да? – выдвигаю догадку.

Старцев выглядит напряженным и злым. А еще как будто растерянным. Если бы не увидела его таким, то никогда бы не поверила, что хоть какое-то событие жизни может Тимура настолько удивить.

– И что теперь делать? – как-то задумчиво спрашивает словно сам у себя. – Я сейчас, конечно, вызову поваров, но пока они приедут…

– Может быть, можно подвинуть начало торжества? – тихо делюсь идеей.

– Да, тоже попробую…

Он уходит, а я, тем временем, приступаю к работе. Начинаю с приготовления закусок к банкету – чтобы было хоть что-то, что можно поставить на стол. Креветки я уже, конечно же, не успею почистить к приходу Франциска. Да и придет ли он после случившегося – хороший вопрос.

Старцев возвращается через минут десять. Еще больше злой и недовольный.

– Подвинуть торжество не получится. Сынок мэра женится, такого дерьма мне наговорил и столько пообещал проблем, если ему что-то не понравится… Тут даже выплатой неустойки явно не обойтись.

Я молчу, продолжая заниматься делом. Наблюдаю краем глаза, как Старцев снимает пиджак, расстегивает пуговицы рубашки на запястьях, задирает рукава.

– Чем помочь?

Я удивленно бросаю взгляд на сосредоточенного Тимура Сергеевича. Выглядит он собранным, хотя все еще напряженным и злым. Не думала я, что он вот так вот запросто может закатать рукава и начать работать на кухне.