Глазырин почувствовал накатившуюся волну мести за старлея Ткаченка, захлебнувшегося в собственной крови, и за недокурившего сигарету водителя автобуса в камуфляжной форме.

Автоматные выстрелы приблизились вплотную. Только приподними голову – и увидишь скребущегося к дороге противника. Глазырина даже передёрнуло от мысли, что бандеровцы уже сумели обойти его, и кто-то из них хозяйничает в подбитом автобусе. Нет, такого оборота его ребята допустить не могли!

И в это мгновение левее, почти рядом с краем сточной канавы раздался взрыв, жахнуло намного сильнее, чем был хлопок на дороге возле автобуса. Глазырин еще плохо отличал взрыв пушечного снаряда от взрыва мины, но понимал, что в эту минуту никакое орудие не могло прийти ему на помощь. Значит, рванула мина. До него долетели мелкие комки земли и грунтовой гальки – они противно ударили по каске, бронежилету на спине и по икрам ног. Вскоре в свежем полевом воздухе докатился кисло-приторный запах тротила от взорвавшегося снаряда.

И вдруг почти перед собой он услышал голос. Глазырин замер. Но не от страха перед чужими людьми, а от того, какое слово произнёс тот голос.

– Вовчик, осторожней!

Всё перемешалось в душе Глазырина. Когда из темноты кто-то назвал его Вовчиком, он чуть не ответил: «Я всё делаю, как надо». Но Глазырин вовремя сумел разобрать последующие слова:

– Тут натыканы мины. Слыхал, как Мыкола полёг на одной из них?..

Теперь он понял, что перед ним настоящий враг. Через несколько мгновений обозначился не только силуэт головы приближающегося человека, но и докатилось его тяжёлое дыхание. Кто-то полз навстречу ему.

Глазырин понимал: сейчас его обнаружат. Он машинально прилип скулой к металлической рамке приклада. Целиться бесполезно. Мушка на конце ствола утопала в сгустившейся темноте.

Из глубины ложбины, видимо, тот самый Вовчик подал скрипучий голос. Глазырин разобрал и эти слова. «Как там у тебя, Корень?»

Вместо ответа Корень, вероятно, тоже прицелил глаз возле своего автомата, стараясь разглядеть, что это темнеет в нескольких шагах впереди него. Стрелять Корень не мог, обнаруживать себя раньше времени было не с руки. У русни за дорогой могли быть ручные гранаты. Не хотелось нарываться на дурацкую смерть, как это произошло с Мыколой. Корень был обязан уничтожить всех, кто скрывался сейчас возле москальского автобуса…

В это время, не доезжая до места, где разгорался бой, с одной стороны – от Луганска, с другой – со стороны фронта скапливался транспорт. Видно было, как на расстоянии каких-то двух сотен метров прибывали одиночные машины, останавливались и мгновенно тушили фары. Но там, наверняка, не было никакой силы, которая могла бы помочь, вступив в завязавшуюся перестрелку. Это понимали приблизившиеся почти к самой дороге диверсанты. У них был свой расчет – за оставшиеся несколько минут уничтожить представляющий интерес транспорт, забрать ценные вещи, документы, вооружение и отступить в недосягаемые места.

Глазырин старался угадать план наступающего врага. Он слился с землей и с автоматом. И краем уха уловил короткий звук, похожий на металлический щелчок, а, может, это был просто хруст сухой ветки. Глазырин медленно потянул на себя указательный палец, лежавший на курке. Он даже не осознал, что нажал на спусковой крючок.

Казалось, прошла вечность, как он безотчётливо поливал и поливал перед собой тёмное пространство пулями. И очнулся только тогда, когда понял, что у автомата опустел магазин. А ведь не прошло и одной минуты. Глазырин боялся, что не успеет перезарядить оружие, дрожащая рука нащупывала, но никак не могла ухватить новый магазин из тех, что находились у его груди. Еле успев вставить новую обойму, безрассудно кинулся в сторону, где находились бандеровцы. И неожиданно увидел, как безжизненно замер, заломив руку, Корень. Его автомат лежал на земле, а голова в каске уперлась в деревянный приклад. Метрах в трёх за Корнем, раскорячившись, сидел парень по имени Вовчик. Его лицо скрывала чёрная балаклава с тисненой челюстью человеческого черепа. Вовчик обхватил руками низ живота. При появлении Глазырина попытался поднять руки – мол, сдаюсь. На обеих кистях и на рукавах были видны черные пятна крови.