– «Дээргэ», Володя. Диверсионно-разведывательная группа укров. Не меньше, как человек семь-десять. Сейчас начнут зажимать нас. Я ухожу подальше вправо, чтобы псы не обошли нас с фланга. А ты, – он обратился к большеносому парню, – ползёшь за мной. Только без палева! Иначе мамка увидит тебя потом только на фотке.

Глазырин вдруг почувствовал особую ответственность в этом первом для него бою. Понял, что другого выхода нет, тут ни за кого не спрячешься, ни у кого не попросишь совета…

– Володя, попробуй удержать оборону на этом рубеже, – тараторил Терлеев, словно прощался, одновременно пытаясь скрыть свой взгляд. – Надо продержаться не более получаса. Понял? У них на нас большего времени нет. Надеюсь, кто-то из тех, что шурует позади нас, уже сообщил, куда надо…

Терлеев по-кошачьи пополз вдоль насыпи, напарник – за ним, стараясь не обнаружить свое перемещение. Глазырин заметил, что в нескольких метрах от него из-под полотна дороги выпирает железобетонный оголовок водопропускного канала. Подобрался к нему вплотную и увидел, что сюда укры могут свободно проникнуть с той стороны.

«А зачем ждать гадов?» – подумал он и решил действовать на опережение. Осмотрел оголовок и убедился, что по узкому тоннелю можно не только проползти, но и, низко пригнувшись, одолеть весь путь.

Глазырин посмотрел в глубину подземного перехода. Где- то далеко на другой стороне дороги маячило мутное пятно.

«Метров пятнадцать» – определил Глазырин, представив ширину проезжей части. Прислушался. С той стороны по- другому, более глухо, слышались приближающиеся редкие выстрелы. Дых… дых…

– Ты что, туда? – спросил с некоторым страхом в голосе парень в очках с металлической оправой. Он угадал намерения Глазырина.

– Ухожу на ту сторону. Теперь ты остаёшься за старшего. Понял?

– Так точно! Буду за старшего!

– Тут, друг, по факту получается два стрелковых отделения. Почти взвод. Обязаны не допустить, чтобы вас повязали голыми руками. Не сбивайтесь в кучу. Растянитесь цепью по всему фронту. Ты лично наблюдай за этим проходом. Если буду возвращаться, запомни мой пароль «Кузня». Если не отвечу или назову другой, стреляй без промедленья. Усёк? И Глазырин полез, низко сгибая ноги в коленках. Когда оказался на противоположной обочине дороги, отметил, что одиночные выстрелы из автоматов не прекращаются. Более того, даже усиливаются, значит, приближаются и, казалось, раздаются почти рядом.

«Вот гады… Наступают, экономя боеприпас» – отметил Глазырин.

Неожиданно его охватила глубокая, безысходная одинокость. На этой стороне дороги опереться было совсем не на кого. Мелькнула мысль, что он – Глазырин – приближается к последним минутам своей жизни. В какой-то миг вражеская пуля отыщет в нем слабое место. Не поможет ни каска, ни «броник». И все. В черном полиэтиленовом мешке свезут его этой же ночью до ближайшего морга, а там путь в Сибирь – «двухсотым» в багажном отделении попутного самолета…

Но тут Глазырин как бы стряхнул с себя тяжесть сволочных мыслей, костяшками пальцев протер глаза, поправил сбитую на глаза каску, внимательно осмотрелся. До него дошло, что он находится под защитой – на дне водоспускной канавы, которая тянется сюда откуда-то сверху. Лежать удобно, но ждать, что появится кто-то сверху и прикончит одним выстрелом, Глазырин не мог. Нахлынувший до этого страх и мысли о смерти внезапно отступили.

Почему-то вспомнился боец Александр Матросов – человек из совершенно другой эпохи. Тот парень точно так же вышел на верную смерть, не надеясь на чью-то подмогу и команду. Знал своё дело и целенаправленно шел вперед до последнего своего вздоха. Глазырин понял, что проклятая «дээргэшка» – это дот на его личном счету, и он, во что бы то ни стало, обязан выйти на него и уничтожить. Ни второго, ни третьего не дано.