– Но, мама, почему? Я же подвела тебя и всё королевство. Почему ты поручаешь мне такое ответственное задание?

– Потому что я так решила. Или что, я не могу совершить то, что хочется королеве? – лицо Альвы было серьёзным, но Мирра поняла, что осталась в дураках. Но ей от этого стало почему-то радостно. И нервозно. Ведь провести официальный раут с властителем Абраксом – значило выступать от имени всего королевства. Никогда раньше мама не поручала ей подобных задач.

– И ты не злишься на меня? – Мирра робко задала вопрос.

– Злюсь. Но и горжусь твоим поступком, – когда королева произнесла эти слова, на её лице проскользнула улыбка. И чем больше она сопротивлялась, тем сильнее улыбалась.

Мирра не ожидала такого ответа от матери. Она никогда раньше не говорила ей таких слов. И уж тем более так искренне не улыбалась. Королева встала и направилась к выходу.

– Последний удар, кстати, был неплох, – она сказала это, стоя к дочери спиной. – Линия Сьелло, насколько я понимаю. Либо ты слишком хороша в бою, либо Руфус так плох, что подставился.

– Я видела отца, – решилась открыться маме Мирра и быстро пожалела об этом.

Мать на миг замерла от неожиданности, потом медленно развернулась. В её глазах читалось недоумение.

– Что ты сказала?

– Я видела отца во сне. Он звал меня к себе.

– Что ещё ты видела? – мать выглядела странно. Было видно, как эти слова выбили её из колеи.

– Всё было смутно и как будто не в нашем городе. Я видела образы другого мира. Как будто картины с ну… поверхности, – Мирра показала пальцем наверх. Она слышала о Внешнем мире[35] лишь из рассказов своей служанки и книг, поэтому была не уверена в увиденном. Но мать внимательно её слушала.

– И ещё я слышала звуки. Только не те, что мы слышим в окружающем нас мире. Этот звук был красив. Даже не звук. Сплетение звуков. Я никогда раньше не слышала, чтобы звуки могли так красиво говорить. Они слились в одно целое и манили за собой. И отец… как будто звал меня через эти звуки, – Мирра серьёзно посмотрела на Мать. – Ты мне никогда о нём не рассказывала. Почему?

Было видно, как что-то тяготит королеву, заставляя её усиленно размышлять и предаваться внезапно пробудившимся воспоминаниям. На миг Мирре даже показалось, что мать сейчас расскажет ей что-то об отце, ведь во взгляде королевы, смягчившихся чертах её лица и улыбке угадывалась бесконечная любовь и какая-то искренняя тоска. Но этот миг быстро исчез, словно мимолётная вспышка оклюса. Королева совладала с собой и ответила в своей сухой и официальной манере:

– Твой отец был никем. Пустышка. Моя временная слабость. Я благодарна ему только за то, что он подарил мне тебя. И прошу, давай больше не будем упоминать о нём. У нас есть дела поважнее.

– Почему ты ни разу не рассказывала мне о нем? Почему я ни разу не видела его лица? – настаивала на своём Мирра, пытаясь выпытать хоть что-то, но мать снова превратилась в королеву.

– Потому что он давно умер. Для всех нас. И если ты ещё раз вспомнишь о нём, я точно отрекусь от тебя.

Бросив эти слова, как будто вынесла смертный приговор, Альва распахнула дверь и исчезла в коридоре, растолкав стоящую там прислугу и любопытных сестёр. А Мирра сползла на пол с дальней стороны кровати и тихо заплакала, пока никто не видит её слабости.

После ухода матери Мирра была рада, что к ней больше никто не решился зайти. Успокоившись, она повелела няне не беспокоить её, заперла дверь и пролежала весь остаток циклуса на кровати, раздумывая над словами об отце. «Почему мама никогда не рассказывала ей о нём? Что с ним стало? Почему она сказала, что он умер для всех нас? Что было в её взгляде, когда она думала о нём? А самое главное, кому она может довериться в поисках ответов? Мать наверняка строго-настрого запретила кому бы то ни было даже упоминать о нём, поэтому Кутэ не годится. Акеси, Бину должны быть в курсе его судьбы, они уже были достаточно взрослыми на тот момент. Но сёстры – это последние, к кому стоит обращаться. Они сразу донесут на неё матери, и тогда точно жди беды. Есть Древус, который точно застал отца при жизни. Но когда подойти к нему с этим разговором? И стоит ли делать это сейчас, во время экзаменов, и после всего, что произошло с Руфусом?»