У Нади, как только мама начал этот разговор, сразу же испортилось настроение. С первого вопроса о беременности было ясно, что ничего хорошего она ей не скажет. И так было всегда. Не умеет её мама поддержать, приободрить, сказать что-то хорошее. Наоборот: она всегда зачем-то говорит Наде, что всё, чтобы она не делала – это плохо, неправильно, и ничего у неё не получится.

Так всегда было. Маму не изменить.

– Мама. Зачем ты мне всё это говоришь? Никто не знает, что будет дальше, но я сейчас, сегодня, хочу верить в то, что всё у нас с Владом будет хорошо. Я люблю его, мама. И он меня любит. И даже против своей семьи из-за меня прошёл! Разве это не говорит о серьёзности его чувств ко мне?

Валентина согласно кивнула головой и ответила:

– Говорит, конечно! Только говорит это ещё и о том, что он привык поступать так, как ему хочется! Вы же думаете, что родители глупые, устаревшие, ничего не понимают в жизни! А мы-то всё видим! И подальше вашего видим! Вам любовь глаза закрывает, а мы о жизни думаем, о вашем будущем!

– А вы не думайте, мама. Не надо! Просто позвольте нам быть счастливыми. Ладно? И не надо мне, пожалуйста, больше ничего говорить. Я не хочу считать родную маму лицемерным человеком. Ты бы могла сразу нам сказать всё в лицо, а ты!

Валентина вновь передернула плечами и перебила слова дочери, произнеся с вызовом:

– А я и не лицемерила! Влад парень хороший! Только вот ты о чем думала, куда смотрела когда …

– Что у вас за шум?

Влад, зайдя на кухню, посмотрел на будущую тещу, потом на Надю, и сразу понял по их лицам, что разговор между ними сейчас происходит не из приятных.

– Нет, нет, сынок! Никакого шума, не переживай. Мы просто разговариваем так с Надей! Я ж в теплице привыкла говорить громким голосом. Привычка у меня такая. Давайте! Давайте сейчас всё здесь уберем, холодец вынесем на крыльцо – на улице мороз крепкий, застынет точно. В шкаф только за дверки надо поставить, чтобы кошки не добрались. И завтракать сядем! Время-то уже почти десять утра!

Валентина поднялась со стула и засуетилась у стола, а Надя, посмотрев на Влада взглядом виноватым и расстроенным, поставила чистую чашку, которую она все это время держала в руках на полку в стол, и произнесла:

– Я баню с утра натопила. Там уже вода горячая в баке. Можешь сходить ополоснуться. Пойдём, я дам тебе чистое полотенце.

И Надя вышла из кухни. Следом за нею пошёл и Влад.

Чем бегать зайцем по округе, людей смешить, лучше бы дров наколол. И спорт, и помощь. Эх, городские. Мышцы есть, сила есть, а что толку?– пробормотала чуть слышно Валентина, пока её не могли услышать дочь и будущий зять.

Ближе к вечеру выяснилось, что в доме Валентины закончился черный хлеб для рыбных бутербродов. Влад, занимаясь сборкой и установкой старой искусственной ёлки, которую они с Надей сегодня днём достали с антресолей, предложил подождать еще минут двадцать, а потом съездить в магазин на машине, но Надя предложила другой вариант.

– Не надо! Ты собирай ёлку, а я сама быстренько сбегаю. У нас тут на соседней улице есть маленький магазинчик продуктовый. Думаю, там еще будет хлеб.

– Точно? Сама хочешь сходить? – Влад, держа в руках ветки от ёлки, смотрел на Надю вопросительно – Может, всё же подождёшь? Мне немного осталось.

– Нет! Занимайся! Нам её еще наряжать предстоит, а уже почти девять вечера. Я уже через десять минут вернусь обратно.

И, поцеловав Влада звонким поцелуйчиком, Надя побежала в прихожую одеваться.

Дом Зинаиды

В это же время

В девять часов вечера Оля, оставшись одна за празднично накрытым столом, так как в это время её муж Илья спал пьяным на полу, на пороге спальни, а мать пошла укладывать дочку Сонечку в свою комнату, решила выйти подышать свежим воздухом.