Настроения праздничного у Оли совершенно нет и радости на душе тоже нет. Даже самой капельки. Наоборот, ей хочется сейчас, в эту новогоднюю ночь сесть в какой-нибудь сугроб, как в далёком детстве, и горько разреветься.

Ей только двадцать лет, но в своей душе Оля ощущает себя уставшей тридцатилетней женщиной, разочаровавшейся в любимом человеке и в семейной жизни. Да и вообще, во всём разочаровавшейся.

Спустившись со ступенек крыльца девушка прошлась по двору, погладила кошку, выбежавшую к ней навстречу из темноты, а затем подошла к забору. На острых пиках штакетника после совсем недавно выпавшего снега красиво держались снежные «шапочки».

Всё еще чувствуя острую боль, распространившуюся на скулу, нос и на зубы, Оля сняла пальчиками одну из «шапочек» со штакетника, смяла снег в плотный комочек в ладони и приложила его к щеке.

Холод обжигал кожу, постепенно даруя онемение и уменьшая боль.

Девушка вздохнула и подняла голову, устремив взгляд на темное небо. Откуда-то издалека до её слуха доносились веселые голоса людей, а в воздухе витал едва ощутимый аромат жареного на костре мяса.

Кто-то сейчас празднует, веселится, чувствует себя счастливым. А я… хожу привидением по темному двору, и не рада ни чему.

Опустив голову и смахнув еще одну «шапочку» уже совсем озябшей ладонью, Оля потянулась за следующей «шапочкой», а потом за следующей. Шагая вдоль забора и нарушая эту природой созданную красоту, девушка думала о своей жизни.

Без снежных вершинок, сбитых её рукой, забор уже не казался таким нарядным и новогодним.

И правильно. Нет в этом дворе праздника, так нечего и забору стоять нарядному. У нас это обычный день. И обычная ночь.

Безжалостно смахивая снег, Оля вдруг почувствовала, как внутреннее напряжение, найдя выход через такое бессмысленное действие, начинает покидать её тело. Обрадовавшись этому, она с удвоенной энергией принялась сбивать руками снег и с макушек штакетника, и с горизонтальных перекладин всего забора, мысленно произнося слова:

И не нужен мне этот Новый год!

И снег не нужен!

Ничего мне не нужно! Ничего я не хо…

– Оля! Привет!

Услышав такой знакомый голос, Оля повернулась и увидела позади себя, с уличной стороны забора Надю! Её подружка сейчас была похожа на снежную принцессу в своей белой шапочке и белой курточке. Она выглядела просто красавицей! Большие зелёные глаза подруги смотрели на Олю с удивлением и огромной радостью.

– Надя… Это ты…

И в следующую секунду так долго сдерживаемые Олей слёзы горячими ручейками полились по её щекам.

– Оля! Привет!

Услышав такой знакомый голос, Оля повернулась и увидела позади себя, с уличной стороны забора, Надю! Её подружка сейчас была похожа на снежную принцессу в своей белой шапочке и белой курточке. Её большие зелёные глаза смотрели на Олю с удивлением и огромной радостью.

– ?…Надя…

И в следующую секунду так долго сдерживаемые Олей слёзы горячими ручейками полились по её щекам.

– Оля, нельзя терпеть такое к себе отношение! Тебе надо уйти от Ильи! Однозначно! Я уверена – дальше будет еще хуже! Я читала, что мужчина, хоть раз ударивший женщину, уже никогда не остановится! Это будет повторяться и дальше! И все его извинения – это лишь средство удержать рядом с собою слабого человека, над которым можно одерживать лёгкие победы и тешить своё мужское эго!

Оля слабо кивнула головой и ответила, шмыгнув носом:

– Я всё это понимаю, Надя, и я бы ушла хоть сейчас, но я ведь не одна. Со мной Сонечка. А я еще и дня не работала после окончания училища. Сначала свекор со свекровью были против. Говорили, что моё дело дочь растить и домашнее хозяйство вести, а теперь и муж с мамой в ту же «дудку» поют. Илье хочется чтобы я только о нём и думала, ему угождала и никуда не выходила из дома. Он каждый мой выход на рынок или в поликлинику с Сонечкой воспринимает очень болезненно. Ревнует даже к бывшим нашим одноклассникам!