Мама никак не соглашается сидеть с Сонечкой. Да оно и понятно – ей еще до пенсии работать и работать. На что ей жить, если она работать не будет? А Илья против того, чтобы дочку в детский сад оформить. Говорит, что там дети только болеют, иммунитет у них ослабевает. Вот и получается, что я не могу мою малышку ни на кого оставить чтобы на работу выйти. И вот куда я уйду, не имея и рубля в кармане? У меня из родных только мама, так и она на стороне Ильи. Всё хвалит и хвалит его…

«Вот Илья такой хороший муж! Он тебя жалеет! Что тебя не устраивает? Сиди себе дома, доченьку расти! Кто бы мне вот так хоть раз в жизни сказал!» – копируя интонацию голоса матери произнесла Оля.

Надя задумалась над словами Оли.

В сарае, где они сейчас сидели на мешках, набитых соломой, пахло сухими травами и пылью. Холод пробирался и в это маленькое помещение через тонкие деревянные двери, но здесь всё же было немного теплее чем на улице.

– Надо над этим вопросом подумать серьёзно, Оля. Я думаю, что главное и первоочередное в этой ситуации – это деньги. Тебе надо всё же как-то решить вопрос со своей самостоятельностью и финансовой независимостью! Не хочет Ильюша чтобы ты выходила на работу – не надо! Найди способ хоть как-то утаивать деньги из тех, что он тебе выдаёт! Экономь! Хитри! Выпрашивай на что-то, за чем он проследить не сможет!

Или дома придумай, чем можно заработать! Деньги – это главная движущая сила свободы и независимости! Если бы у мня не было тогда сбережений, которые мне мама накопила на восемнадцатилетние, и не было бы моих заработанных на практике денег, то никуда бы я так и не уехала из посёлка! Так что ты, Оля, сосредоточься на главном. На деньгах. А остальное всё потом само получится.

Я бы хоть сейчас забрала вас с Сонечкой с собой в город, но я живу на квартире, снимаю комнату с еще двумя девочками. Хозяйка точно не согласится пустить тебя с ребёнком, да и места там больше нет. А с Владом у меня только начинается совместная жизнь. Я ему еще даже не жена, и не могу пригласить тебя пожить в его квартире. Поэтому ты немножко подкопи денег, а уж устроиться в городе я тебе потом помогу. И с Сонечкой помогу! Может ты на первое время какую-нибудь вечернюю работу или ночную найдёшь, а я буду Соню забирать к нам с Владом на ночёвку.

Оля, слушая Надю, дотронулась кончиками пальцев до своей опухшей щеки, проверив не увеличился ли отёк, и ответила:

– Ты права. Мне нужны деньги чтобы начать новую жизнь. Спасибо, Надя. Я подумаю, что можно сделать.

Надя шутливо фыркнула и обняла подругу за плечи:

– Конечно, ты подумаешь и обязательно придумаешь! Ты же умница, Олечка! Только знаешь что?

– Что? – Оля, слыша оптимизм в голосе подруги, не стала поднимать голову и смотреть на неё, а так и продолжала сидеть, рассматривая кусочки древесной коры под сапогами, которой в помещении устлан весь пол.

– Давай об этом ты подумаешь завтра, а сегодня пойдём к нам! Праздник ведь! Новый год! Посидим, покушаем, поговорим, а потом мы с Владом проводим тебя домой. – Предложила Надя подруге и попыталась заглянуть в её глаза.

Оля подняла голову, посмотрела на Надю грустным взглядом и ответила, показывая пальчиком на опухшую и уже потемневшую кожу на скуле:

– Надя, куда я с этим пойду? Нет. Спасибо, не хочу позориться.

И, поднявшись с мешка, добавила:

– Спасибо тебе, Надечка, что поговорила со мной. Мне даже легче стало. Иди, тебя уже, наверное, потеряли и мама и жених твой.

Но Надя даже не думала сдаваться. Тоже поднявшись с мешка и взяв подругу за руку, она произнесла уверенно:

– Оля, вот подумай сама: как я смогу праздновать и радоваться, зная, что тебе сейчас плохо? Мм? Как? Никак! Так что давай сделаем вот как: мы сейчас с тобой пойдём ко мне домой и немножко подпудрим носики. Я обещаю, что в той комнате, где мы будем сидеть, не будет гореть верхний свет! Будут только гирлянды и свет от работающего телевизора! И посажу я тебя не напротив Влада, а возле себя, чтобы ты не смущалась! А то, что на тебя будет смотреть моя мама, так пусть смотрит! Может, наоборот, она потом твоей маме как скажет пару ласковых! Ты же знаешь: моя мама никогда не промолчит!