– Здравствуй, Пенни, могу я попросить тебя убрать телефон? Спасибо!

Я замечаю, что сижу с открытым ртом и держу телефон у всех на виду. Я едва не роняю его на пол, пытаясь спрятать подальше. Мистер Райтман может не на шутку разозлиться. И тогда у меня будут большие неприятности.

Этого я и боялась – нам нельзя доставать телефоны на уроке, а на прошлой неделе мистер Райтман отправил девочку к директору только из-за жвачки. Здесь явно что-то не так. Пытаясь проглотить комок беспокойства, я поворачиваюсь к девочке в разных носках. У меня внутри всё сжимается каждый раз, когда я разговариваю с кем-то незнакомым, и я боюсь, что у меня иссякнут слова или я умудрюсь ляпнуть что-то не то. Неважно, хороши мои стихи или нет, но выразить мысли на бумаге намного проще. И всё-таки мне нужно убедиться, что мне это не кажется, что всё происходит на самом деле, поэтому я наклоняюсь к соседке по парте.

– Тебе… – Я откашливаюсь. – Тебе не кажется, что он ведёт себя как-то странно?

Девочка быстро переводит взгляд на мистера Райтмана, а затем пожимает плечами.

– Ну да, есть немного, – шепчет она. Затем на её лице появляется лёгкая усмешка. – Веселье точно не в его духе.

Не в его духе.

Что ж, по крайней мере, девочка в разных носках тоже заметила, что с ним что-то не так. Как это сделала бабушка в разговоре о Глэдис, пусть даже и не видела пустые глаза. Я чувствую, как яблочное зёрнышко Творца Страха всё глубже прорастает в мои внутренности и кости, и, возможно, именно поэтому я единственная, кто видит плоды его ужасных злодеяний. Я кажусь себе абсолютно беспомощной, как будто у меня на глазах случилась авария. Но даже если бы я знала, как помочь мистеру Райтману, могла бы я заставить Творца Страха не возвращаться снова, и снова, и снова?

Так вот как происходит похищение души! Я представляю, как тёмная рука Творца Страха проникает внутрь мистера Райтмана, управляет им, как марионеткой, перед классом, прежде чем забрать его душу к себе, в тот зловещий, покосившийся дом в чаще леса, который я вижу во снах. Вот что он делает – забирает у людей то, что им принадлежит, оставляя взамен что-то чужое. Я бы предпочла увидеть перед собой настоящего мистера Райтмана, прежнего сварливого ворчуна, а не эту фальшивую подделку.

Мистер Райтман начинает урок с разговора о прямых углах. Широкая, натянутая улыбка не сходит с его лица.

На перемене я направляюсь к выходу из класса и прохожу мимо его стола. На мгновение мне кажется, что в его глазах промелькнуло что-то бледное и холодное.

Пока я иду по дорожке к дому, мама то и дело смотрит на мои ноги.

– У тебя дырка в кроссовке, – замечает она.

Я опускаю взгляд на серый тротуар и разглядываю свои теннисные ботинки. И в самом деле, на левом мизинце образовалась небольшая дырочка. Концы шнурков обтрепались, и один из них вот-вот оторвётся. По правде говоря, я не обратила на это внимания. Моя голова была слишком занята мыслями о другом. А теперь ещё и ботинки добавили переживаний. Вдруг шнурок оторвётся, я споткнусь и шлёпнусь лицом вниз прямо на уроке, у всех на виду?

– На днях сходим с тобой в магазин. По-моему, мне попадалось объявление о распродаже.

Я вспомнила о банке с монетками у себя в комнате.

– Мы можем заплатить моими монетками. А я накоплю ещё больше.

– Ох, солнышко, ты такая заботливая, но нет, нет… я что-нибудь придумаю.

– В этом году необязательно покупать краску для наволочек, – говорю я.

Я смотрю на свои ботинки. Мне бы не хотелось пропустить год, когда мы с мамой расписываем наволочки, но сейчас есть вещи поважнее.

Мама вздыхает. Неужели она сейчас заплачет?