Дом под чужим небом Катерина Нован

Дом под чужим небом

Глава 1 Свобода на грани.

Все началось 24 февраля 2022 года. Россия вторглась в Украину, и началась война. В первую ночь было сложно поверить в происходящее. Страх и неуверенность охватывали, мысли путались, а страх перед тем, что будет дальше, растирал всякую надежду на то, что всё это какой-то кошмар. Наступающее утро не принесло облегчения. Чувство тревоги не отпускало, оно висело в воздухе, и я не могла избавиться от него в течение всего дня.

Многие знакомые покинули страну в первые дни войны. С семьей, друзьями, близкими – все разделились на тех, кто поддерживал политику властей, и тех, кто был против. Те, кто уехал, искали спасения от ужаса, хаоса и несправедливости войны.

Наш побег пришел спустя семь месяцев. 21 сентября, когда была объявлена частичная мобилизация, утро началось как обычное. Мы с детьми ехали в школу, и по радио передали новость о мобилизации. Это сообщение стало той точкой невозврата, после которой наша жизнь изменилась навсегда. Из уютного, спокойного дома, где все было под контролем, нам нужно было бежать в неизвестность – без плана, без денег, с двумя детьми.

Возвращаясь домой после того, как отвезла детей в школу, я не знала, как сообщить эту новость мужу. Открыв дверь в комнату, я увидела, что он уже читает новости. Лицо его было бесстрастным, а взгляд – каким-то пустым, как будто он потерял способность верить в происходящее.

Весь следующий день прошел в мыслях и переживаниях. Единственная тема разговоров – что нужно уезжать. Муж был офицером запаса и имел военный билет. Если бы пришла повестка в военкомат, его уже не выпустили бы из страны. Главный вопрос был только один: куда ехать? На тот момент мы знали, что на границах с Казахстаном и Грузией образовались многокилометровые очереди.

Я не могла поверить в происходящее, до последнего пыталась сопротивляться. Как можно собрать вещи и уехать, когда мой сын только что пошел в первый класс? Как оставить всё, что казалось нормой, и вдруг оказаться в другой реальности? Все внутри меня сопротивлялось, не верилось, что уезжать нужно немедленно.

Ночью с двадцать первого на двадцать второе сентября муж проснулся от кошмара. Ему снилась война и то, что ему нужно убивать. Все новостные каналы сообщали, что для мужчин призывного возраста границы будут закрыты, и это стало последней каплей, которая подтолкнула нас к решению действовать. Мы начали спешно собираться. В голове – полный хаос. Но нужно было быть практичными, учитывать, что может понадобиться в дороге, особенно с двумя маленькими детьми. Никите 7 лет, а Дане – 4.

Мы приняли решение поехать на нашей машине до границы с Грузией, надеясь, что там мы сможем найти путь к безопасности.

22 сентября. На улице пасмурно, холодно, и мелкий дождь стучит по окнам. Мы спешим собрать вещи. Чемодан почти не закрывается от продуктов – крупы, макароны, картошка, хлеб. В сумках – кастрюли, приборы, пакеты, всё, что могло понадобиться в пути. Кажется, что нужно взять абсолютно всё, а потом резко осознаешь: нельзя захватить всё, нужно оставить только самое необходимое. И вот здесь начинается настоящая борьба с собой. В голове играют разные сценарии: где мы будем останавливаться, где ночевать, что может понадобиться, а что можно оставить позади.

Муж, словно опытный путешественник, загружает в машину инструменты: бензопилу, какие-то запчасти и ещё кучу всего, что, как оказалось, пригодилось нам чуть позже. Мы не знали, что ждёт нас впереди, но старались подготовиться к любой ситуации. Сборы заняли четыре долгих часа. В машине было всё – от продуктов до инструментов, от сумок до пакетов. На крыше привязаны четыре велосипеда, которые в какой-то момент помогли нам заработать немного на границе.

Машина была забита до предела. Мы успели забрать ребенка из школы, пришлось отпросить его на три недели, не зная, что будет после этого. В голове было чёткое, но уже не столь убедительное осознание: «Через три недели мы вернемся». Это было нелепо, но такая ложь сама себе была хоть каким-то утешением.

Перед тем как уехать, мы заехали к бабушке. Она, как всегда, сидела у окна, и мы попросили её кормить наших черепах в аквариуме. Эти маленькие красноухие черепахи, которых мы оставили, словно стали символом нашей прежней жизни. Шокировали её новостью о том, что мы уезжаем, не зная, когда вернемся. Обнимались долго, и, как будто этого было недостаточно, снова обнимались. Мы сказали, что вернемся через три недели. Смешно было верить в это, но эта ложь была необходима – она хоть немного успокаивала.

Мы уехали. Дождь всё не прекращался, словно отражая ту бурю, что творилась в наших душах. Десять часов мы ехали без остановок, в машине была полная тишина, кроме шума дождя и тихого дыхания детей, которые крепко спали, завернувшись в пледы. Где-то в середине ночи остановились на заправке, чтобы немного вздремнуть. Денег на гостиницу не было, пришлось спать прямо в машине, сидя, согревая друг друга.

Спали всего четыре часа, и вот снова в путь. Менялись за рулем, в перерывах старались отдыхать, но вся эта неопределённость и усталость уже тяжело давили на нас.

23 сентября. Утро. Мы едем по Ростову-на-Дону, трасса М4 «Дон». В этот день как раз возвращалась моя сестра Анна с мужем с побережья. Мы договорились встретиться на одной из заправок. Встретились в кафе. Мы накормили детей, выпили кофе, и разговоры снова вернулись к нашему внезапному отъезду. Мы пытались скрыть волнение, но слёзы не сдерживались. Объятия, слова поддержки, понимание – они не просто говорили, что мы правильно поступили, но и поддержали нас не только морально, но и финансово. Это была огромная поддержка, за что я им всегда буду благодарна.

Прощание было тяжёлым. Это было не просто расставание, это был момент, когда ты понимаешь, что неизвестность впереди, что возможно ты не вернешься сюда, а может, и не скоро. Эти объятия, слёзы – всё казалось таким значимым, но в то же время не хватало слов, чтобы всё выразить.Также нам предстояло сообщить родителям о нашем отъезде. Эта новость стала для них настоящим шоком – ведь всё происходило так внезапно и решительно. Но, несмотря на первоначальное удивление и переживания, они поддержали нас – и морально, и финансово. Особенно важна была помощь родителей мужа, которые помогали нам в первые месяцы жизни за границей, поддерживали словом и делом. За эту поддержку мы будем им благодарны всегда – их участие стало для нас опорой в новом этапе жизни и доказательством того, что семья – это не только кровные узы, но и безусловная забота и любовь, даже на расстоянии.

Глава 2  Свобода выбора

24 сентября, ночь, час тридцать. Мы подъезжаем к Владикавказу, дождь не прекращается. Он словно преследует нас, капли стучат по стеклам машины, а ощущение того, что он будет идти всегда, не покидает. Пробка началась за 50 километров до города. Мы стоим на месте, не двигаясь. Время тянется, и с каждым часом нервы всё более натягиваются, как струна. Час ночи сменяется четырьмя часами утра. Мы стоим, не сдвигаясь с места. Люди начинают нервничать, а вокруг – такие же автомобили, как и у нас, все в одинаковом ожидании, в одинаковом страхе. В 5 утра к нам подъезжает машина. Кто-то стучит в окно. Открывать боязно. Внутри – чувство тревоги, но, несмотря на это, мы приоткрыли окно.

– Можем провести вас по тайной тропе. Пятьдесят тысяч рублей – и вы за границей.

Мы растерялись.

Слова повисли в воздухе, как удар.

Сначала мы не поверили – неужели в такой момент, среди чужой беды, кто-то способен превратить чужое отчаяние в прибыль?

Смесь шока, негодования и внутреннего протеста охватила нас.

Казалось, земля под ногами и без того зыбкая, а тут – ещё и эта грань между спасением и откровенным цинизмом. Мы отказались. И остались.

Стояли дальше –  но с чувством, что совесть нельзя обменять на билет в другую реальность.

Прошёл ещё час. Напряжение нарастает. Всё вокруг словно застыло. Машины подъезжают, и каждый раз цена за «ускоренный» путь становится ниже. 40 тысяч. 35 тысяч. В конце концов, мы решились: заплатили двадцать тысяч рублей. Это было не решением – это было последним рывком из этого безумного, изматывающего ожидания. Единственным способом вырваться из пробки, где дни смешивались с ночами, а надежда – с усталостью и злостью.

Мы выехали из очереди, словно выпали из замкнутого круга, и присоединились к колонне таких же машин, как наша – полных людей с тревогой в глазах и уставших до костей. Нас вели по альтернативному пути – по крутому, опасному серпантину, где за каждым поворотом замирало сердце. Почти два часа дороги, сто двадцать километров бесконечного напряжения. Каждый километр был как маленькая вечность.

Нам пообещали: за эту сумму нас доведут прямо до границы Верхний Ларс, всё будет спокойно, «проблем не будет». Мы поверили.

Но, как это часто бывает в жизни, особенно на изломе, – реальность оказалась совсем другой.

На одном из постов нас остановили. Кортежу, в котором мы двигались, преградили путь сотрудники ГАИ. Начались допросы – резкие, агрессивные. Водителей запугивали, обрушивая на них поток угроз и унижений. Это было страшно и мерзко – осознавать, что обычный инспектор может себе позволить разговаривать с людьми, словно с преступниками, только потому, что чувствует власть в момент всеобщего хаоса.