На почте ей рассказали, что Михаил Сергеевич действительно много заказывал книг и журналов. В основном медицинские справочники, работы по психологии и психиатрии, но были и более странные заказы – книги по физике, квантовой механике, философии сознания.

– Говорил, что изучает природу человеческого восприятия, – рассказала пожилая почтальонша. – Интересовался, как мозг создает реальность. Я, конечно, ничего в этом не понимаю, но он объяснял, что каждый человек живет в своей собственной вселенной, созданной его сознанием. И что эти вселенные иногда пересекаются.

– Пересекаются?

– Ну, когда людям снятся одинаковые сны, например. Или когда кто-то чувствует то же самое, что чувствуешь ты, находясь далеко. Михаил Сергеевич говорил, что его дом – это место, где такие пересечения происходят легче всего.

Елена поблагодарила и направилась обратно к гостинице. По дороге зашла в аптеку, где фармацевт – молодая женщина лет тридцати – тоже оказалась знакома с Михаилом Сергеевичем.

– Он иногда покупал лекарства, – рассказала она. – В основном успокоительные травы – валериана, пустырник, мелисса. Говорил, что они помогают сознанию расслабиться и воспринимать больше, чем обычно. А еще покупал витамины для улучшения памяти. Как-то сказал, что работает с людьми, которые потеряли часть своих воспоминаний, и пытается им помочь их восстановить.

– Он принимал пациентов?

– Официально – нет. Лицензии у него не было. Но иногда к нему приезжали люди. Не местные. Обычно женщины среднего возраста. Приезжали на день-два, а потом уезжали. Я видела их в магазине – они выглядели… растерянными. Словно не понимали, где находятся и что происходит.

– И давно это было?

– Последний раз месяца два назад. После этого к Михаилу Сергеевичу никто не приезжал.

Вернувшись в гостиницу, Елена заказала ужин и попыталась осмыслить услышанное. Картина начинала складываться, но она была странной и тревожной. Дядя Михаил, похоже, занимался чем-то вроде терапии, связанной с воспоминаниями и восприятием реальности. К нему приезжали люди – женщины, которые что-то потеряли. И его дом каким-то образом помогал им это найти.

Но что именно она должна найти? И почему именно ей досталось это наследство?

После ужина Елена вернулась в номер и попыталась дозвониться до матери. Связь была плохая, голос матери то исчезал, то появлялся.

– Мам, ты можешь рассказать мне больше об отце? О его семье?

– Зачем тебе это, Лена? – голос матери звучал встревоженно.

– Просто хочу понять, кем был этот дядя Михаил. Ты говорила, что отец упоминал какого-то родственника-врача.

Долгая пауза. Потом мать заговорила, и в её голосе было что-то странное – словно она с трудом вспоминала или не хотела говорить:

– Твой отец… он рассказывал, что в их семье были странности. Что некоторые родственники видели то, чего не видели другие. Сны у них были очень яркие, почти как наяву. А этот Михаил… отец говорил, что тот с детства был особенным. Мог угадывать, о чем думают люди, предсказывать события. Родители отправили его учиться на врача, думали, что наука поможет ему контролировать свои способности.

– А почему отец с ним не общался?

– Боялся, наверное. Михаил пытался связаться с ним несколько раз, присылал письма. Но отец их не читал, сразу выбрасывал. Говорил, что не хочет связываться с «этой чертовщиной». А когда ты родилась…

Голос матери оборвался.

– Что, когда я родилась?

– Ничего. Связь плохая, Лена. Позвони завтра, хорошо?

Гудки. Елена несколько раз пыталась перезвонить, но телефон матери был недоступен.

Она легла на кровать и попыталась вспомнить что-нибудь о детстве, что могло бы пролить свет на семейную тайну. Но воспоминания были обычными – детский сад, школа, друзья. Ничего сверхъестественного. Хотя… были странные сны. Очень яркие, детальные. Иногда ей снилось, что она живет в других домах, у неё другие родители, другая жизнь. Проснувшись, она долго не могла понять, где реальность, а где сон.