Мэтти ответила Каре с высокомерной уверенностью, но ее вдруг накрыла тоска по беспощадной жаре и бескрайним горизонтам, по свету, настолько яркому, что приходилось все время щуриться. Прошло уже больше десяти лет с тех пор, как она села на самолет в аэропорту Сиднея, имея при себе лишь тоненькое портфолио, место в художественном колледже Святого Мартина и жгучее стремление порвать с сельским прошлым. Она намеренно превратила себя в совершенно другого человека. Женщина, с легкостью руководящая рекламными съемками стоимостью в миллион фунтов, и близко не напоминала Тилли Кэмерон, сердитую девочку-подростка, которая удирала из долины Шингл с такой скоростью, что за ней дымилась земля.

За полмира от Брайтона Роуз Беннетт никак не могла уснуть. Она посматривала на Марка, который спал рядом мертвецким сном и громко храпел, так что одеяла дрожали при каждом его выдохе. Накануне он проработал на винодельне почти пятнадцать часов. В долгие недели винтажа[5] он часто вкалывал буквально сутками и позволял себе лишь час-другой вздремнуть между сменами, предварительно убедившись, что сборщики хорошо понимают задачу, качество винограда, прибывающего на давильню, безупречно, брожение происходит при необходимой температуре, процесс не прекращается и сахар в винограде беспрепятственно превращается в алкоголь… – список жизненно важных работ в это время был почти бесконечный. А ко всему прочему теперь прибавился еще и новый повод для беспокойства: прошел слух, что к долине присматривается горнодобывающая компания.

В это время года Роуз почитала за счастье, если получала хоть немного больше, чем короткий разговор с Марком за торопливо проглоченной тарелкой макарон или чашкой чая. Но теперь сбор урожая был почти окончен, и через два дня они отправлялись с детьми на побережье. Она сгорала от нетерпения ничуть не меньше, чем Лео с Луизой, которые в последние две недели тоже почти не виделись с отцом.

До отъезда еще столько всего предстояло сделать.

Мысли кружили у Роуз в голове: Лео, которому исполнилось одиннадцать и в школе не все шло гладко, Луиза, очаровательная и в свои почти пять ужасно непослушная, встреча Марка с бухгалтером, назначенная на конец недели, незавершенные дела в ее ресторане, «Кладовая Тревелин», и чемодан, который Роуз еще даже не начинала собирать…

Когда примерно четыре часа спустя прозвенел будильник, Роуз проснулась разбитая и невыспавшаяся. Марк обхватил ее сзади, она ощутила спиной его тепло, такое родное и уютное, их тела соединились, как два подходящих друг другу элемента искусно сделанного пазла.

– Еще так рано, тебе точно уже пора? – прошептала она, настойчиво поерзав в его объятиях, несмотря на усталость.

Он простонал.

– Солнышко, еще четыре дня, и я весь твой.

Через мгновенье Роуз неохотно выпуталась из его рук и ног и выскользнула из постели.

– Ладно. Кофе?

– Ты лучшая.

Роуз прошлепала по широким ступенькам дома Калкари и вошла в солнечную кухню. В большом старом доме это была ее любимая комната. Она обожала бледно-желтую эмалированную плиту, встроенную в огромную нишу камина, и дубовый стол, который в это утро был почти сплошь завален бумагой, картонными коробками, клеем, скотчем и фломастерами. Лео и Луиза создавали проекты своих домов на дереве. Лео уже давно уговаривал Марка построить ему логово на ветвях одного из огромных ликвидамбаров[6], стоящих караульными в начале дороги, ведущей к дому, но Марк был слишком занят винтажем, чтобы всерьез задуматься о строительстве. Возможно, следует взять дело в свои руки и нанять кого-нибудь из местных,