– Ох, ну ладно, раз вы все так настаиваете, – притворно заворчала Роуз.

Встав, она почувствовала на себе взгляд Марка, блуждающий по куцему нефритово-зеленому бикини, облепившему попу и грудь. Марк рассматривал ее неспешно, в свое удовольствие. В магазинах Юмераллы выбор купальников был невелик, поэтому Роуз заказала этот через интернет, надеясь, что он подойдет. Покупку доставили за несколько дней до их отъезда, но, к счастью, купальник не только оказался впору, но еще и идеально подчеркнул ее длинные темные волосы и кожу, которая уже начала подрумяниваться на солнце. Целое лето пробежек по виноградникам помогало поддерживать форму, а в «Кладовой Тревелин» работы было столько, что на обед Роуз чаще всего только и успевала схватить кусок багета и положить на него немного овощного террина или ломтик ветчины. Когда-то она была толстая и рыхлая. И несчастная. Роуз вспоминала об этом с содроганием. Больше она никогда не вернется в то время.

Марк потянулся к ней и небрежно провел ладонью по спине и ниже – по бедру, а потом игриво оттянул и щелкнул резинкой трусов бикини.

– М-м-м… замечательно, просто замечательно, – одобрительно произнес он.

– Эй, руки! – с наигранным гневом рявкнула она, но тут же не удержалась и рассмеялась, довольная, что он оценил ее покупку. За долгие дни винтажа Роуз часто начинало казаться, что он совсем забыл о ней, что ему нет дела до того, есть ли она рядом или давно сбежала с мясником; он был полностью сосредоточен на сборе винограда и переправке его в давильню в идеальный момент созревания. Как хорошо, что теперь у него наконец-то нашлось время на нее и на Лео с Луизой. Все утро дети соревновались, на кого Марк обратит больше внимания, но теперь внимание всех четверых гипнотически притягивал к себе океан.

– Помочь тебе? – спросил он, выдавливая лужицу лосьона ей на спину.

– О, прекрасно, – протянула Роуз, закрыв глаза и отдавшись ощущению его рук – таких надежных и сильных – на своей коже.

– Перевернись, спереди тоже помажу, – скомандовал он.

Она послушно развернулась, встретилась с ним глазами – и увидела, что взгляд его затуманился от желания. Дети – Роуз заметила – уже побежали вперед, им не терпелось искупаться. Марк убрал бутылочку.

– Пошли, красавица, надо их догонять, а то не найдем, – сказал он, сжал ее ладонь и потащил к воде.

Потом Роуз лежала и впитывала телом безжалостные солнечные лучи, глядя, как Марк и Лео лепят из мокрого песка у самого края воды корабль и две их такие похожие темноволосые головы почти сливаются в одну. Луиза скакала вокруг них, играя с веревкой водорослей, которую вытащила из воды, и океанский бриз подбрасывал вверх облако ее кудрявых волос. Роуз хотелось себя ущипнуть. Три года назад она была совершенно одна, ее занесло на другой конец земли с рюкзаком за плечами и разбитым сердцем. И вот теперь у нее есть любимый дом, собственный ресторан и семья как в «Инстаграме»[11]. Невероятно. Роуз надеялась, что картинка, которую она видит сейчас перед собой, в скором времени дополнится пухлым зеленоглазым малышом со смуглой кожей, который или которая будет загребать песок маленькими кулачками, сидя рядом со старшими братом и сестрой…

В тот вечер, разморенные солнцем и морским воздухом, они отправились в «Рустику», бистро во французском стиле, где Роуз когда-то работала.

– Alors! – Роуз едва не упала, когда ее радостно стиснули до хруста костей.

– Филипп! – закричала она, обняв его с ничуть не меньшим энтузиазмом.

Филипп был одним из ее первых друзей в Сиднее, и из скромного бариста он вырос в повара и ресторатора с собственной мини-империей заведений общепита. Он умело сыграл на успехе своего первого ресторана – «Рустики», прославившейся атмосферой рыбачьей деревни где-то на юге Франции, и вскоре открыл на прибрежной окраине Сиднея «Нуво Рустик», а за ним – «Рустика-сите», который, как и следует из названия, располагался в самом центре города.