Тот нехотя согласился.

– Ладно, завтра рано вставать, нехотя, – сказал он.

Васька принес новый спальник.

– Вот, Иванович, возьми, － и он бросил спальник на деревянные нары. Извини, Иванович, матрасов у нас нет, придётся так спать, на голых досках, зато не проспим завтра.

– А как же вы на голых сетках будете спать? – спросил я.

– А мы уже привычные к таким условиям, в тайге матрасов тоже не будет, так что начинай привыкать к спартанским условиям и он рассмеялся.

Утром мы поднялись еще затемно, потому что спать на голых досках нар и кроватных сетках, хоть и в спальниках, было очень жёстко. Васька ушел за оленями, а мы с Колькой начали выносить вещи на улицу. Васька привел шесть оленей, следом за ними прибежали две собаки.

– Собак возьму двух, – сказал Васька, – Дингу заберу с собой, а то у Петра там одни кобели остались, а с Дружком будете возвращаться назад. Он зверовой, а там много медведей, хоть ночью будет охранять.

– Да не нужен он нам, его тоже забери с собой, мы и без него дойдём, его же ещё и кормить по дороге надо, – сказал Колька.

– Нет, Дружка с собой брать никак нельзя, он подраться любит, они там передерутся, – сказал Васька, – пусть уж лучше с вами останется.

Колька махнул рукой и отвернулся в сторону оленей и тут же стал снова ругаться.

– Ты что же это, самых худых и самых старых оленей привёл, что лучше этих не было, – возмущался Колька.

Олени и правда были старые и худые.

– Какие были, таких и дали, лучше этих не было, а дареному коню, сам знаешь что, – сказал, улыбаясь, Васька.

– А назад мы их, что на себе понесём, их же нужно вернуть хозяину, – не мог, успокоится Колька.

– А ты что молодых захотел, чтобы каждое утро искать их по лесу, эти хоть привычные к такой работе и далеко от палатки не уходят, я не первый раз их у него беру, – сказал Васька. Да и дорогу в Долину смерти они помнят, не смотри что они старые.

Навьючив оленей, и с минуту постояв перед трудной дорогой, мы тронулись в путь. От улуса тропа сразу же уходила в лес.

– Мы пойдем сначала параллельно реке, так будет ближе, а затем начнём срезать, так как река делает большие петли, – сказал Васька.

– Это что реку на этих петлях вброд придётся переходить? – спросил Колька.

– Да, и не один раз, – сказал Васька. – Да, ты не бойся, там мелко, я много раз переходил на тех перекатах, даже летом, а сейчас конец сентября, осень хорошая выдалась, дождей нет, поэтому вода спала сильно.

– Тебе виднее, – сказал Колька, – я по этой тропе ни разу не ходил.

– Вот и запоминай дорогу, – сказал Васька, – особенно на перекатах, чтобы потом на обратном пути не блудить и не брести по пояс в воде.

– А сколько километров до Долины смерти? – спросил я.

– Четыре-пять дней пути, вот и все километры, кто их здесь считал, по тайге да по болотам. Но уверяю вас, эти километры покажутся вам очень длинными, – сказал, улыбаясь, Васька.

Первый день пути идти по тропе было легко, тропа была хорошо набита, потому что шла по сосновому бору, и мы прошли по ней почти весь день, не останавливаясь, не смотря на то, что мы даже не отдохнули перед дорогой, как хотел Колька. Я обрадовался и спросил у Васьки:

– Это, что, вся тропа такая?

Он рассмеялся

– Это будет самая хорошая тропа за всю нашу дорогу до самой Долины смерти, потому что она идёт по сосновому бору, а дальше пойдёт чернолесье, а затем и болота пойдут и с каждым днём идти будет только тяжелее, так что не расслабляйтесь, всё ещё впереди, – сказал он.

Васька постоянно подгонял нас:

– Мужики время поджимает, лучше прийти пораньше, лучше уж там отдохнём, – говорил он.

Я понимал Ваську, ему хотелось как можно быстрее попасть на ту чёрную поляну и, не дай Бог, прийти на день-два позже намеченного срока, не успев улететь. Поэтому он и торопился. Хотя я в душе не верил, что можно с помощью луча улететь на другую планету, у меня даже не укладывалось это в голове, но я всё равно был рад тому, что пошёл с ними в тайгу и возможно увижу котлы и чёрную поляну.