Он следил за угрем; его отнесло течением на несколько футов вниз. Если бы он поймал этого угря, его можно было бы положить на камни и высушить на солнце. Так иногда делали рыбаки – сушили рыбу. Он читал об этом в книжке. Морис медленно потянулся за палкой. Угря можно убить одним сильным ударом по голове.

Тем временем угорь дернулся и исчез на глубине.

Морис стоял и старательно высматривал. Должны быть еще угри. Есть! Еще один, и еще – вот он, плавает в тени у утеса. Этот был очень крупный, толщиной почти с его руку и такой же длины. А вот еще два, ближе, но слишком глубоко. В мутной воде их было плохо видно. Тут он смекнул, что все они плыли в одну сторону.

– Нет!

Слезы брызнули из глаз; резкая боль пронзила ногу, и Морис стиснул зубы. Он подошел к краю большого камня, как можно ближе к машине; дальше начиналась вода. Так он и думал: угри плыли к машине. Вокруг все ими кишело. Они извивались под водой и переплетались в экстазе, иногда всплывая на поверхность и демонстрируя белые брюшки.

– Убирайтесь оттуда! Прочь!

В отчаянии он прокричал плохое слово, самое грубое, какое знал. Раньше он никогда не произносил его вслух. Мальчики в его школе такие слова не говорили, они же не хулиганы. Но на угрей ругательство не подействовало. Только когда он забил палкой по воде, они испугались. Ковер угрей задрожал, они бросились врассыпную, но меньше чем через минуту вернулись. Он снова заработал палкой. В этот раз угри почти не испугались, а вскоре и вовсе перестали его замечать.

– Убирайтесь! Хватит! Оставьте его в покое! – Голос охрип. Морис всхлипывал, слезы и сопли стекали по губам. Оглянувшись, он увидел Томми; тот угрюмо на него смотрел. – Томми! – Глаза брата закатились. – Послушай, Томми, мне нужны камни. Камни, Томми!

Он неуклюже изобразил, что подбирает камни.

– Принеси камней! Карманы набей!

Но Томми не исполнил его просьбу, а рассеянно побрел к норе. Превозмогая боль, Морис пошел за ним. Камней нужно было много, больше, чем уместилось бы в карманы. Он залез в нору, взял отцовскую рубашку, связал рукава и аккуратно набрал полный узелок камней.

Когда он вернулся к реке, угрей стало больше. Он выбрал камень размером со свой кулак и взвесил его на ладони. Тщательно прицелился и со всей силы швырнул. Камень шмякнулся в реку почти точно в том месте, куда он целился. Угри исчезли. После этого, заметив любой намек на движение, Морис бросал камень.

У него остался последний камень. Карманы опустели. Он мог бы набрать еще камней, но нога разболелась пуще прежнего, а голова кружилась так, что пришлось сесть. Даже бросить камень не было сил. Будь он храбрее, полез бы в воду. Подошел бы к машине, стал бы брызгаться и кричать. Угри уплыли бы. Но он знал, что никогда не осмелится. Он испугался бы угрей, даже если б нога не болела.

Небо заволокли облака, темные, как нефтяной дым. Тень накрыла реку. Он услышал первые капли дождя, застучавшие по верхушкам деревьев; вода в реке зарябила и задергалась. В середине на глубине показалась большая черная голова. Таких больших угрей он еще никогда не видел; угорь был такой огромный, что Морис попятился и вскрикнул; камень выпал из рук, отскочил и покатился в воду.

Он попытался найти разумное объяснение тому, что видел; может, это большая ветка, просто в тусклом свете похожа на угря? Но ветка медленно приблизилась, и Морис увидел, как извивается тело угря. Толщиной он был с человеческую ногу, а длиной в человеческий рост, примерно как его папа. Голова же не уступала размерами его собственной. Угорь не сводил с него черных глаз и приближался.