Ферида сжала руки сильнее.

– Опасен для кого? Для вас?

Он не ответил сразу.

Вместо этого подошёл к столику, налил себе бокал коньяка и, сделав небольшой глоток, заговорил снова:

– Я отправлю тебя в Париж.

Ферида замерла.

Она ждала всего чего угодно. Запретов, угроз, ещё одного навязанного брачного союза.

Но не этого.

– В Париж? – её голос прозвучал осторожно.

Отец поставил бокал, повернулся к ней.

– Д’Арманьяк в любом случае не забудет этого унижения. Пока что я уговорил его проявить терпение. Но теперь все будут следить за тобой. Здесь, в этом доме, у тебя нет права на ошибку.

Он выдержал паузу, давая ей понять, насколько это серьёзно.

– Поэтому ты уедешь. На несколько месяцев. Освежишь образование, займешься музыкой, будешь писать свои стихи. Вдали от сплетен и ненужных слухов.

Ферида слышала его голос, но в этот момент её мысли уже убегали дальше.

Париж.

Город, который она видела только на страницах книг. Город, где она могла бы…

Она не осмелилась додумать эту мысль до конца.

– И после? – наконец спросила она.

– После ты вернёшься и сделаешь то, что должна.

Она хотела бы сказать что-то ещё. Хотела бы бросить ему вызов, заявить, что не намерена возвращаться к прежней жизни.

Но она понимала: сейчас не время.

Сейчас она получила не наказание.

Сейчас она получила шанс.

Ферида склонила голову, изображая покорность.

– Как пожелаете, отец.

Он внимательно посмотрел на неё, будто пытаясь разгадать что-то невидимое в её глазах.

А затем кивнул, довольный её ответом.

– Завтра же начнутся приготовления.

И с этими словами он вышел из комнаты, оставив её в тишине, полной новых возможностей.

Ферида глубоко вдохнула.

Париж.

Она знала, что этот город изменит всё.

Осталось только понять, готова ли она к этим переменам.

Ферида не могла уснуть той ночью.

Горела свеча у трюмо, отбрасывая дрожащие отблески на стены её покоев, но воздух оставался неподвижным, как будто сама комната прислушивалась к её мыслям. Вечерний шум давно стих – гости разъехались, служанки убрали зал, отец, вероятно, сидел в своём кабинете с очередным бокалом коньяка, переваривая происшедшее.

А она лежала в постели, глядя в потолок, но сон не приходил.

Париж.

Это слово звучало в её голове, словно набат.

Она представляла его – живой, шумный, наполненный светом и тайнами. Он не был похож на её родной дом, не был заточен в правила и условности, не диктовал каждое движение, не прятал всё живое под слоем золочёной традиции.

Но была ли это правда? Или же её представления о свободе были просто красивой иллюзией, созданной на страницах книг и в записях путешественников?

Её губы дрогнули в слабой усмешке.

«Ты не понимаешь, в какой мир хочешь ступить», – сказал отец.

И, возможно, он был прав.

Но это не означало, что она отступит.

Она встала, подошла к окну и открыла ставни. Ночь была ясной, воздух наполняли запахи влажной травы и далёкого моря. Где-то внизу, в парке, сонно ухнула сова.

Ферида провела пальцами по деревянной раме, ощущая подушечками неровности краски.

Она знала, что это путешествие будет не просто поездкой.

Это был поворот.

И если Париж действительно изменит её – она сделает так, чтобы он изменил её навсегда.

Приготовления начались уже на следующее утро.

Служанки суетились в её комнатах, перетряхивая платья, отбирая самые элегантные из них. Швеи уже прибыли – отец заранее предусмотрел, что в столице она должна выглядеть безупречно. Ювелиры принесли новые украшения. Гувернантка составляла список рекомендованных знакомых, с кем ей следует поддерживать связь.

Ферида позволяла им делать свою работу, но не участвовала.

Она наблюдала со стороны, слушала разговоры, принимала наряды – но всё это казалось ей театром, в котором она пока ещё вынуждена играть навязанную роль.