Но все это казалось Элли ничтожным в сравнении с радостью избавления, и, гости не успели ещё выехать за околицу, как девочка сидела уже в лодке и подбрасывала веслом воду высоко, высоко, пожалуй выше рыболовного сарая. Только теперь она чувствовала вполне, что гостей уже нет в пасторате!

Между тем отец запер за гостями ворота, вернулся в свой кабинет и, закурив трубку, начал задумчиво прохаживаться взад и вперед по комнате. Затем он сел в качалку и позвал мать.

– По-моему, – сказал он, – надо теперь же, осенью, отправить Элли в школу. Что бы ты ни говорила, а ей это необходимо! Дома она никогда не выучится вести себя, как следует. Ты видела, как она держала себя с гостями. Приходилось краснеть за неё… Сомневаюсь, чтобы можно было исправить её даже в школе. Но приходится сделать всё возможное…

– В какую школу ты хочешь её отправить?

– Если бы это было нам по средствам, я поместил бы Элли в тот же пансион, где воспитывается Тира. К сожалению, это слишком дорого для нас. Так вот, я решился поместить Элли в шведскую школу для девочек в нашем городе. Преподавание там ведется по той же программе, как в Гельсингфорсе, и метода та же, как и в немецком пансионе. Я нахожу, что это превосходная метода!

– Уж так ли она хороша? – усомнилась пасторша.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что не вполне уверена в доброкачественности такой методы воспитания. Конечно, я не знаю, виновата ли одна школа, или есть тут и вина родителей, но во всяком случае воспитание Тиры мне не нравится.

– Не нравится! Скажите пожалуйста! По-моему, Тира одна из наиболее воспитанных девочек, каких мне пришлось видеть! Если бы я мог надеяться, что из Элли выйдет хоть сколько-нибудь похожая на такую барышню девица, я был бы счастлив… Положительно… положительно, я не понимаю тебя!

– Ну, ты, конечно, поступишь, как найдешь более разумным, но по-моему финская женская школа более подходящее для нашей дочери заведение. По крайней мере такое убеждение я вынесла из всего, что слышала об этих школах.

– Я не имею понятия об этих новых школах… о финских. Но если правда, что туда принимают мужицких детей наравне с господскими, то не вижу надобности посылать девочку в такую школу. В своих манерах она там ничего не выиграет, а подруг из крестьянских детей она, слава, Богу, и здесь может найти сколько угодно.

– Говорят, что в финских школах преподавание поставлено лучше, и познаний приобретается гораздо больше.

Пастор нетерпеливо отмахнулся рукой и даже встал с кресла.

– Пойми же ты, – вскричал он, – что не в этом суть! Неужели ты в самом деле думаешь, что главное дело в приобретаемых познаниях? Для мальчиков это важно, но для девочек не имеет значения! Да, никакого! То есть, я хочу сказать, что вся суть в том, чтобы девочке знания преподавались в утонченном… так сказать, изящном виде, хотя бы и в меньшем количестве… Притом, девочке прежде всего нужно хорошее общество, в котором она могла бы научиться приличным манерам, соответствующим её званию. – Элли ведь дочь заслуженного священника, – прибавил он, помолчав. – Во всяком случае пробст и его жена совершенно согласны со мной.

Мать ничего не возразила на это, и дело оказалось порешенным. С осени Элли должна была учиться в шведской школе и жить в пансионе у одной из учительниц. Отец сам намеревался отвезти дочь в город.

Долго Элли никак не хотела поверить, что ей в самом деле предстоит ехать в город и поступить в школу. Совершить целое путешествие на пароходе… увидеть столько нового!.. Нет, это было просто невероятно! Когда мать уверила её, наконец, что таково твердое решение отца, Элли стала прыгать от радости.