— А я прям спортсменка.

— Я научу.

— Не боишься, что я обгоню тебя по всем фронтам?

Склоняется близко к моему лицу.

— Совершенно нет.

От его тихого голоса по коже рассыпаются мурашки. И я тоже вынуждена шептать ему на ухо, так мило это смотрится со стороны, будто мы действительно любим друг друга.

Спустя час Грозный вспоминает, что когда-то он считал себя юмористом и, натягивая горнолыжную экипировку, мочит кóры, прости господи! А я искренне смеюсь над его несмешными шуточками.

Умные мужчины, несмотря на вольный отдых, позаботились и о комфорте, взяв напрокат для нас чистую форму и снаряжение.

— А…каску обязательно надевать? — смотрю на Демида сияющим взглядом, и вселенная вокруг будто расцветает.

— Я хочу уберечь тебя Юль от возможных травм.

— С чего бы вдруг ты стал заботиться о моем здоровье?

— С тех самых, когда Алиса, как по рецепту доктора сварила глинтвейн!

— Какого именно доктора?

— Что лечит душевные раны.

Заблаговременно заказав микроавтобус, всей гурьбой вываливаемся из дома на улицу.

Сердце в груди колотится чаще, а краски природы становятся ярче.

Пока мужчины складывают лыжи, и сноуборды в багажник мы с детьми рассаживаемся по местам.

Маруська уже влилась в компанию полностью и сейчас активно обсуждает свои грядущие подвиги по покорению снежной горы на плюшке.

Когда мужчины заходят в салон, Саша демонстративно встает, уступая место рядом со мной Демиду.

Молчаливый водитель, привыкший вот к таким вот туристам, запускает мотор и мчит нас в горнолыжный комплекс.

Через минут тридцать я беру Маруську за руку и вывожу из автобуса. Прогулочным шагом следуем с доченькой ко входу, любуемся высокими соснами, голубым небом, людьми в разноцветных курточках пока Демид, как мощный бык прет на себе лыжи, борд и Марусин бублик.

Вообще замечательно, когда рядом есть знающие мужчины и можно не ломать голову насчет покупки пропускных карт или расположения ближайших кафе для отдыха. Грозный с легкостью решает все мелочи, а нам остается лишь восторгаться.

— Прокатимся? — интересуется Демид.

Ему очень идет черная экипировка, балаклава, защитный шлем и специальные очки, скрывающие не только половину лица, но и его настрой. Невозможно угадать, какими глазами смотрит на меня Грозный сейчас. Пожирающими или наоборот, строгими?

— Я не смогу отлучиться, пока не буду уверена, что с Марусей все нормально.

Первые два спуска я пристально слежу за дочерью на вершине покатой горки.

Очень удобно, что на детской трассе есть бесплатный инструктор, который со всей ответственностью наблюдает за малышами.

Кстати, не слишком спортивная Саша тоже гармонично смотрится на бублике и ей не зазорно признавать, что более серьезные склоны для женщины табу. Она бесхитростная и очень добрая. Под стать Артуру.

Сердечко обволакивается приятным теплом, когда я смотрю на их пару.

Сделав несколько снимков Маруси на телефон, я все-таки уступаю Грозному и иду с ним на склон гораздо опаснее этого.

Весь комплекс поделен на секторы с английским обозначением от «А» до «Е». Маруська, к слову, ловит кураж на «А». Грозный же тащит меня на предпоследний с отметкой «D». Он достаточно крутой, но трасса проходит не через лес, что радует.

— Я не уверена, Демид, — начинаю сомневаться еще в очереди на подъемник.

Не то чтобы с ветерком промчаться вниз с горы, а хотя бы успеть забраться в кабинку подъемника! Это же просто адская машина какая-то!

Ее механизм крутится без остановки, доставляя людей на гору. Ничтожные секунды даются на то, чтобы засунуть лыжи в небольшой отсек снаружи кабинки, ступить на порожек, протиснуться в дверку и сесть.