Это с кем? И почему к этим «ним» совершенно не тянет? Даже меньше, чем к покойному Юстиниану. В его покойной ипостаси.

- Я – сама по себе, - с трудом удается выдавить.

- Так не бывает. – Грустный взгляд, грустная улыбка, еще грустнее - смех. - Выпей, Элгэ…

- Нет.

2

- Выпей, Элгэ.

Все-таки лишилась чувств. И, похоже – надолго.

Смуглое немолодое лицо. Ни застывшей улыбки, ни вековой печали. Никаких красных демонов и змеиной пляски.

И сама банджарон, слава Творцу, не танцует, а стоит у постели Элгэ. У груды мятых плащей. Тех, что чистые.

Стоит и протягивает чашу с чем-то малоприятным на вид. И это – единственное, чем странный сон похож на реальность.

- Выпей, Элгэ.

А куда деваться? Разве что обратно в обморок. К Ичедари и алым демонам.

И пить там придется тоже.

- Ладно, – девушка осторожно приняла чашу. Круглую, глиняную… с непонятной пестрой росписью.

Только бы руки не дрогнули. Или хоть Эста с ворожеей этого не заметили.

Что же тут все-таки за знаки? Древняя руническая письменность? Клинопись с чудом уцелевших табличек давно исчезнувших стран? Тех, что сметены с лица подлунного мира еще до рождения Квирины.

А питье - действительно горькое. Почти как жизнь. Зато в голове яснеет. А раскаленный шар остывает и прекращает плясать. Хорошо бы – надолго. В «навсегда» уже даже не верится…

- Вы нашли Азу? Как Валерия?

Голос хрипит. Почти как после той пули в груди.

Только что не так больно.

- Валерия – плохо, - качнула головой старуха. Впрочем, Азы она моложе на поколение. – За Азой без тебя не ходили. Ты можешь слышать и говорить, Элгэ из рода Илладэн?

- Более-менее, - усмехнулась она.

Ноги всё еще вряд ли удержат. Но ведь можно пока и не вставать. А там, глядишь, чудо-зелье подействует и дальше.

- Что еще произошло на арене Храма Солнца? Кроме того, что ты поведала Звезде, Элгэ Илладэн?

- Ты о том, что мы с Азой варили зелье? Или что Валерия Талес его не пила?

- О том, что патриций Поппей Нероний Август с почетным прозвищем Кровавый Пес найден мертвым в шкафу. За кулисами арены. Его особняк ныне охраняют преторианцы. Аза - действительно там. И как ты и сказала: вместе с еще одной банджарон, Ристой. И нам ее оттуда не вызволить – даже если все таборы Сантэи в кои-то веки объединятся…

Чудесная новость, «Элгэ из рода Илладэн». Ты – просто дура. Истеричная дура, не придумавшая другого места, кроме стенного шкафа. Проще было бросить Поппея посреди арены! Глядишь – и в самом деле решили бы, что богиня покарала. Личным вмешательством в дела смертных.

- …а уж с помощью одного табора Азы мы не справились бы точно. Даже если бы они нам помогли…

Даже если бы не были так злы на некую илладийку. А заодно и на Ристу.

И так продажны и трусливы.

- А они уже отказали, - подвела итог Элгэ.

Эсте еще простительна подобная наивность. Но пожилой женщине? Выросшей в таборе?

- Ты не виновата, - с жалостью глядя на илладийку, проговорила старуха. С жалостью? – Я это понимаю. Ты не знала…

- Не знала - о чём?

- Не знала законов страны, где оказалась. По древнему указу еще Аврелиана Первого за насильственную смерть квиринского патриция (если это случилось не на войне) отвечают головой все его рабы, вольноотпущенники и семья убийцы. Равно как и все рабы и вольноотпущенники убийцы. Если, конечно, он - сам не патриций.

Что за дикость, Темный и все змеи его?! И Танцующая Ичедари в придачу! Подобное возможно лишь во времена того самого Аврелиана Затертого…

Да и то – слишком дико. Змеи побери, да такого даже «дядюшка Гуго» не устраивал! И Валериан Мальзери с графом Адором.

- При чём здесь вольноотпущенники? – ухватилась за второстепенный вопрос Элгэ.