- Кстати, откуда ты это взяла? Ну, про сумасшествие? Тебе кто-то рассказал? Те ведьмы?

- Кто-то! Жрецы собственной персоной. Ты не забыл, куда я собиралась до арены?

- В монастырь… - растерянно пробормотал мидантиец.

- Ты забыл спросить, в какой. Я – послушница Храма Ичедари. Практически закончившая обучение. Готовая жрица.

Хорошо, что Алексис уже сидел. Еще бы, падая, ударился о какой-нибудь острый угол…

3

- Назад! – пробормотала Элгэ, поспешно уволакивая новоявленную подругу обратно за угол. За ближайший.

А то их тут на узкой улочке…

- Что случилось? – не поняла Валерия. – Это же банджарон.

- Вот именно! – буркнула илладийка.

- Но разве у них нельзя укрыться? Разве банджарон не принимают всех?

Еще одна. Попадись Элгэ тот, кто первым такое придумал… Ведь наверняка же не Ленн.

- Это – такая же легенда, как и то, что раньше все люди были великаны, а женщины – красавицы.

- А разве – нет?

Угу. А потом – выродились. Вследствие падения нравов и забвения заветов отцов.

- Нет. Люди жили в мрачных, сырых каменных замках. С узкими окнами, куда голову не высунешь. Дрались на тяжелых двуручных мечах. И, извини, мылись раз в год. В лучшем случае.

- Так это только в Ритэйне и Ланцуа, - распахнула прекрасные глаза Валерия. - А в Квирине мылись всегда. Каждый день. В море купались. И не жили в мрачных, грязных замках.

- Правильно, вы когда-то вообще в хижинах жили. С земляным полом. Даже императоры. Пасли скот и гордились, что народ сельских жителей! – фыркнула Элгэ. Предпочтя не уточнять, где тогда жили илладийцы. И в каком состоянии. – Думаешь, зря императоры носят титул «пастырь народа»? И это считается вашим золотым веком. Ты думаешь, красавицы и великаны пасли скот на тех зеленых лужках? А заодно цветочки там нюхали?

- Нет, не думаю, - грустно вздохнула квиринка, - но хочется думать. Раз уж сейчас всё так паршиво – может, хоть прежде было нормально?

С полдесятка банджаронок гурьбой шествуют по улице. Прямо по центру. Не спеша. Струятся юбки, осенним пламенем горят алые блузки с низким вырезом. Летят по ветру гривы свободно ниспадающих аспидных волос. Стекают по плечам платки – узкие, как ленты.

Красавицы. Фальшивая свобода. И ни одного знакомого лица – что особенно радует.

Ни одного, кроме Дикарки… Эстелы Триэнн!

- Эста! – Элгэ змеей выскользнула из-за угла.

Валерия уставилась совсем уж непонимающе. Явно отчаялась понять логику столь странной товарки по несчастью. И не одна она. До Валериана Мальзери ей в этом далеко. И, увы, до Тиана…

- Это – свои банджарон, - на ходу объяснила илладийка. – Моя подруга, в частности.

- Свои-свои! – улыбнулась Эста. – А вот что ты здесь делаешь? И кто с тобой?

Непосредственность Эстелы Элгэ даже нравилась, но не сейчас. Сложно представить, как отреагирует квиринская патрицианка на «кто с тобой?» Все-таки Валерия – не героиня Артура Ленна, рухнувшая с высот Света на дно Пляшущего Двора. И прекрасно там себя чувствующая. В реальной жизни дворяне на обращение «ты» вскидываются не хуже, чем на удар кнутом.

- Валерия Лициния Талес, - представилась девушка сама. Не посрамив Ленновских героинь. – А вы – банджарон?

- А я – банджарон. И мы с твоей подругой знакомы по…

- Табору, где вместе выросли, - торопливо пояснила Элгэ. – С рождения.

- Именно, - подмигнула Эста, но глаза не смеются. – Я думаю, об этом лучше поговорить в нашем таборе. В том, где я странствую сейчас.

Ловушка? Ну и змеи с ней!

Дядя Валериан дядей Валерианом, а граф Адор – графом Адором. Но если теперь предаст еще и Эста, с кем действительно вместе выросли (пусть и не в таборе), - значит, этот мир точно покатился к Темному. И гори уж тогда всё черным пламенем Бездны!