Глава 6: На Незнакомом Берегу.

Последние метры до берега были мукой. Вода, ставшая чужой и тяжелой, цеплялась за ее новое, неуклюжее тело. Ноги, предназначенные для ходьбы, а не плавания, лишь мешали. Руки, ослабевшие после трансформации, с трудом толкали ее вперед. Легкие горели от недостатка кислорода, хотя теперь они были у нее. Страх перед утоплением, абсурдный для русалки, гнал ее вперед с животной силой.

Наконец, ее пальцы нащупали что-то твердое и зернистое – песок. Она судорожно уцепилась за него, подтягивая свое тяжелое тело. Песок был холодным и шершавым, совсем не похожим на гладкое дно океана. Он царапал кожу, прилипал к ней, но давал опору, которой она так отчаянно жаждала.

Собрав остатки сил, Лира вытащила себя из воды, барахтаясь, задыхаясь, дрожа. Она рухнула на мокрый песок у самой кромки, тяжело дыша. Грудь вздымалась и опадала в непривычном, болезненном ритме.

Воздух. Он был вездесущим, обволакивающим, резким. Он наполнял ее легкие, обжигая их, и нес с собой мириады запахов. Соль, водоросли, что-то сладковатое, что-то терпкое… Запах земли. Это было так непохоже на чистый, без запахов мир глубин.

Звуки. Они обрушились на нее лавиной. Шум волн, не приглушенный толщей воды, а грохочущий, ревущий, шипящий. Резкие, пронзительные крики неведомых существ высоко в небе – чаек. Свист ветра, проносящегося над берегом. Все это было слишком громко, слишком резко после безмолвия Аквариса. Ее уши болели от этого напора звуков.

Свет. Солнце еще не поднялось полностью, но его первые лучи уже скользили по горизонту, окрашивая небо в нежно-розовые, золотистые и сиреневые тона. Свет был ослепительным, не рассеянным и мягким, как под водой, а прямым и ярким. Он заставлял ее щуриться, хотя глаза русалки были привычны к полумраку.

Тело. Ее новое тело было чужим и непослушным. Кожа, привыкшая к постоянной влажности и мягкости воды, ощущала холод ветра, сухость воздуха, шершавость песка. Она чувствовала мышцы, которых раньше не знала, суставы, которые болели от напряжения. Ноги… Они лежали на песке, бледные и слабые, совершенно незнакомые. Там, где раньше была сила и грация, теперь была лишь слабость и неуклюжесть.

Она была голой, уязвимой, брошенной на этом незнакомом берегу. Ветер обдувал ее кожу, вызывая озноб. Она чувствовала себя выставленной напоказ, беззащитной.

Память. Она попыталась вспомнить, кто она. Имя? Дом? Лица? В голове был лишь туман. Обрывки образов, нечеткие ощущения – синева, безмолвие, тоска, стремление к свету… Но никакой четкой картины, никакого имени, никакой истории. Только давящее, мучительное чувство, что она потеряла что-то немыслимо важное, что ее лишили части себя.

Она была незнакомкой. Для этого мира, для себя самой.

Страх. Он сжимал ее сердце. Страх перед неизвестностью, перед этим ярким, громким, холодным миром. Страх перед собственным телом, которое не подчинялось. И глубоко внутри, иррациональный, парализующий страх перед водой, которая теперь казалась гигантской, злой сущностью, готовой утащить ее обратно в темноту.

Она лежала на песке, дрожа от холода, слабости и страха, глядя на восходящее солнце. Оно было огромным, теплым, непривычным. Его лучи касались ее кожи, и это было… не больно, а странно.

Она не знала, сколько времени прошло. Секунды? Минуты? Вечность? Лежа так, полностью обессиленная и беззащитная, она услышала новые звуки. Не шум моря и не крики птиц. Другие звуки. Ритмичный скрип. Тяжелые шаги по песку. Приглушенные голоса.

Кто-то приближался.

Сердце Лиры, это новое, слабое сердце в ее груди, забилось быстрее от паники. Она хотела спрятаться, но не могла пошевелиться. Хотела позвать на помощь, но из горла не вырвалось ни звука. Она была совершенно беспомощна.