– Чем же?

– Ты скоро станешь женщиной. Ты же знаешь, как становятся женщинами?

– Чтобы сделать меня женщиной, ему нужно для начала жениться на мне.

– Известно ли тебе, что в рай попадает душа лишь той, которая вкусила сладость любви?!

– Ха, слышал бы тебя отец Больг!

– Дело в том, Мави, что вряд ли ты дождешься лучшего предложения. Это же сам Надар Кимиш! Кто посмеет сказать, что лучше него?

Дочь Дракона резко встала, так что подол рубиновой юбки хлестанул по мокрым лодыжкам.

– Все короли служат лишь себе, обирая тех, кому воистину нужна помощь. Не отказывают себе ни в дорогих одеждах, ни в изысканной еде, ни в заморских винах. Сказала же, свадьбу с ним не хочу! Вы требуете от меня огромной жертвы!

– В монастыре тебя не оставят. А идти тебе некуда. Одна ты – всего лишь женщина.

– К черту… – чуть подсевшим голосом отозвалась Дочь Дракона. – Найду работу, неподходящую для женщин.

– А что, работы, подходящей для женщины, так мало, чтобы искать неподходящую?

– Я говорю о по-настоящему неподходящей работе – опасной или настолько тяжелой, что женщина и не вздумает за неё взяться.

Богомил фыркнул:

– Глупость! И я считаю своим долгом указать на это.

– У каждого свой взгляд на то, что является глупостью, – Мави чуть прищурившись, с вызовом поглядела на него. – Вот научусь держать меч…

– Упрямая!

– Да! Моего упрямства хватило бы на десятерых, и все мы знаем, в кого я такая уродилась. Я не смею и рассчитывать, что Дракон передумает со своей проклятой традицией, поэтому сама должна что-то предпринять.

– Ты кончишь так же, как и любая несдержанная девица, – подняв указательный палец, пророческим тоном изрек Богомил.

– Я еще ничего даже не начала делать, а ты уже пророчишь мне конец.

– Для этого не нужно быть провидцем, – ответил ей.

Дочь Дракона негромко хмыкнула и дёрнула подбородком, как будто воротник платья слишком сильно давил ей на горло.

– Я сейчас же пойду к королю и скажу ему всё, что думаю об этом браке!

– Брось пустяки молоть!

Она бросила свою сеть и быстро направилась к воротам монастыря, вспугивая прозрачнокрылых стрекоз. Одно движение, другое – и она уже скрылась из виду.

Богомил тяжело вздохнул. Некоторое время смотрел вслед исчезнувшей подруге, качая головой:

– Лучше не стоять рядом, когда масло соединится с огнём.

Чувствуя босыми ступнями прохладу плитки, Мави преодолела несколько длинных коридоров, ярко освещённых канделябрами. В ней было столько решительности, столько желания – лично отказать королю в браке, что она чуть не упала споткнувшись.

Вокруг сновали послушники в белом. Некоторые кидали на неё заинтересованные взгляды, но, она шла, гордо подняв голову и старалась смотреть свысока согласно своему положению, что не всегда получалось из-за небольшого роста.

– Если король не согласится прекратить эти вековые глупости, вот я ему…

Дверь в ожидальню оказалась приоткрыта. А маленьким кинжалом в неё был воткнут клочок плотной гербовой бумаги, очень тревожного содержания:

«Не беспокоить Его Величество!!!»

Мави фыркнула:

– Тоже мне пенёк важный.

«Главное – не терять инициативу», – сосредоточилась она и, попыталась составить в уме план. Взялась за дверную ручку, и её пальцы, на одном из которых отчётливо виднелось подсохшее пятнышко грязи, заметно дрожали.

«Шесть… семь… восемь… девять… десять…»

– Стража пусть расположиться за стенами аббатства, не будем гневить Высшие Силы. Вооружённым людям не место на священной земле, – донесся до неё низкий размеренный голос, из приоткрытой двери, нарушив ход её умозаключений.