Однажды весной, перед окончанием первого класса, Мария Ивановна вывела нас на урок рисования в школьный двор. Перевела на противоположную сторону и сказала: "Дети, посмотрите. Вот перед вами наша родная школа. Давайте, каждый нарисует ее в своем альбоме". Мы расселись на молодой траве и стали рисовать.

Я любил рисовать. К школе меня готовили. Мама научила читать, писать печатными буквами и считать до ста.

А отец брал иллюстрированную книгу басен Крылова, сажал к себе на колени и давал в руки карандаш. Своей ладонью обхватывал мою и так мы срисовывали: крыловский квартет; лебедя, рака и щуку; волка и журавля. Ну, и так далее.

Я обожал это занятие. Конечно, рисовал и самостоятельно…

Через некоторое время заметил, что учительница часто останавливается за моей спиной и смотрит на мой рисунок. Потом она просто остановилась и уже никуда не уходила.

Глянул в альбомы других детей. И очень удивился. В каждом было изображение дома… ничего общего не имеющего со школой. Когда закончил рисовать, весь класс собрался за моей спиной.

Мария Ивановна сказала: "Ребята! Вы все сделали хорошие рисунки. Всем поставлю хорошие отметки. А у тебя, Володя, самый лучший рисунок. Тебе я ставлю пять с плюсом".

Она взяла мой альбом и красным карандашом поставила большую пятерку с плюсом. Так я стал лучшим рисовальщиком в классе.

Тогда же, в первом классе, в мае, родилась мечта. Мечта завладела моим воображением на три года.

Яблоневый сад!

Родная речь. На последних страницах изображен ясный весенний день. Школьники высаживают саженцы яблонь. За ними видны большие цветущие яблони. Мария Ивановна тоже повествует о весне, о садах.

Впервые слышу имя – Мичурин. Учительница рассказывает как он выводил новые сорта яблок. Какие они были рекордно большие, и вкусные. Яркое солнце, цветущий май. Как вечный праздник!

Наш поселок расположен на левом берегу Амура. Берег песчаный. Еще не так давно он был дном реки. Растительность самая скудная. Тальник (род ивы), черемуха. Кое-где – тополя и березы, специально привезенные.

У некоторых зажиточных хозяев были сады. Наверное, там росли и яблони. Но эти сады за высокими глухими заборами. Так что живых яблок я никогда не видел.

Яблоко доставалось нам только на Новый год, в бумажном подарочном пакете, вместе с конфетами и печеньем. Там же лежали и два мандарина. И зеленое яблоко, и рыжие мандарины – китайские. Ароматные и… фантастически вкусные!

Нет, я не мечтал обнести наш огород высоким забором и посадить там яблони. Не было и мечты засажать яблонями, к примеру, весь наш поселок, а то и край.

Нет.

Просто, когда меня кто-нибудь обижал, или становилось одиноко и грустно, я вспоминал май, цветущий белый яблоневый сад.

И видел как идет по нему Иван Владимирович Мичурин, окруженный радостными ребятами, несущими большие корзины. Почему-то уже до верху наполненные спелыми яблоками…

А во втором классе у нас появился новичок. Юра Маренкан. Нанаец. Обычный. Широкое скуластое лицо, раскосые узкие глаза, черные жесткие волосы.

Но недели через две вездесущий Колька Зленко заявил: "Маренкан еврей". Все стали смеяться. Но Колька готов был лезть в драку за свою новость. В концеконцов на перемене мы окружили Маренкана плотным кольцом и кто-то спросил: "Ты еврей?" И Юра тихо ответил: "Да".

Но мы вскоре простили ему обе его национальности. Точнее, их сочетание.

Юра обнаружил талант феноменального рисовальщика.

Известно – рисунки детей плоские. Предметы рисуют либо в профиль, либо анфас. Маренкан как-то на большой перемене вынул из портфеля альбом и стал рисовать военный корабль. Получалось так, будто мы видим корабль глазами птицы, высоко летящей над морем и приближающейся к нему спереди и сбоку.