Бабушка оказалась именно такой, какие бывают бабушки в книжках, и даже лучше, она одевалась не по-городскому, а богато и разноцветно, и разговаривала необычно, пересыпала речь пословицами и поговорками.

Как-то у них остановился на ночлег инок. Перед сном он рассказал Максиму такую историю:

«Встретились однажды святые Илья и Никола у поля, видят – мужик рожь сеет. Никола-угодник и говорит Илье Пророку: а кого мужик больше уважает, меня или тебя? Давай, мол, испытаем. Давай, говорит Илья, я вот поле дождиком напитаю, хороший будет у мужика урожай, пойдёт он в церкву мне поклоны бухать, один за другим, да меня славить. А я солнышком землю согрею, отвечает Никола, а как рожь подымется, так мне и свечку рублёвую поставит, а тебе, может, и копеечной не поставит. Нет, говорит Илья, мне пудовую поставит, без моего дождя рожь падёт.

Славная вышла рожь у мужика, пошёл он в церкву и свечку Николе поставил, а на образ Ильи и не глянул. Разгневался Илья Пророк и наслал на поле град с голубиное яйцо, рожь и прибило. Ну, говорит, теперь мужик меня вспомнит.

А мужик погоревал, да и опять Николу молить, чтоб солнышком поле пригрел и высушил. Никола-угодник отпарил рожь солнышком, поднялась она и пуще прежнего заколосилась.

Признал Илья, что мужик его не почитает, и удалился. Встретил он по пути праведного юношу Елисея, поговорил, подивился его быстрому уму, и взял в ученики. Много лет просветлял Илья Елисея, делился мудростью, и вот однажды вышли они в широкое поле, когда раздался с небес великий шум, и прямо с облаков подкатила огненная колесница при пламенных конях, а правил ими сам Христос в блистающих одеждах.

– Земной мой путь окончен, – сказал Илья Елисею. – теперь мы расстанемся, а ты неси в мир моё слово, и на неразумных особо не серчай.

Взошёл Илья на колесницу, одел там небесное платье, а свою одёжу Елисею бросил. Тут снова грохот раздался, огонь загудел, и колесница в небо взвилась. Сказывают, стала она как звезда, светила, а после совсем погасла».

– Бабуля, – спросил наутро Максим. – А как могла колесница по небу ехать, небо же не твёрдое, колёса крутиться не будут.

– То ж божественная была колесница, дитятко, её огонь двигал.

– А, знаю, колёса только на земле нужны, чтоб разогнаться до скорости. Знаешь, бабуля, я думаю, это не Христос был, это жители Марса его к себе взяли. Потому что он им понравился. А колесница была и не колесница, а ракета.

– Кто ж знает? – не стала спорить бабушка. – Мудрый он был и праведный, Илья-то, а мужик этого, знать, не понял, а те, что с неба сошли, тем честь была его к себе принять. Небесная твердь – терем божий, а звёзды – окна, оттуда и ангелы на нас глядят, и всё примечают.

Максим любил подолгу смотреть в ночное небо, поражаясь неисчислимости и таинственной красоте светил, его манили звёзды, манила Луна, Юпитер, Сатурн, Венера и конечно Марс. Мечталось летать. И как ангелы, и как птицы, а всё же лучше как люди. Ведь не может статься, чтоб человек, обладающий разумностью, не смог научиться взмывать в небо! Только надо очень захотеть и постичь науки. Вот и бабушка говорит: незнайка на месте лежит, а знайка далеко бежит.

Как построить огненную колесницу, он, по счастию, не надумал, поэтому для начала решил сделать обычные крылья.

На постройку каркаса пошли гибкие ветки орешника, связанные верёвкой. Каркас был обклеен в несколько слоёв газетной бумагой с помощью картофельного клея. Верёвочными были и петли, по две на каждое крыло, для рук.

Нацепив крылья во дворе и прыгнув с крыльца, Максим, вполне довольный испытанием, двинулся к высокому берегу обмелевшей за лето реки. Там с диким гиканьем он ринулся с песчаного обрыва, зацепился ногой за корягу и… повис вниз головой, больно ударившись коленом и чуть не наевшись песку. Штанина затрещала, но выдержала.