Это главный инструмент перевода сбережений в инвестиции и направления потока ликвидности в реальный сектор. По факту банки отвечают за наполнение всех национальных экономик деньгами. Не просто задают динамику вложений в развитие бизнеса, выдаваемые кредиты определяют весь уровень частного потребления.

Сохранилось ли преимущество метрополий в данной области? Формально, из топ-100 мировых, всего 38 банков – европейские и американские. По активам они даже не лидируют: в пятерке из крупнейших там всего один.

Глобализм победил, ситуация по миру выровнялась? Не совсем.

Пример банков не случайно выбран первым. Казалось бы, очевидный критерий бухгалтерской оценки цифр бесполезен вне контекста. Сравнение активов не даст понимания о реальном весе банков, который определяется отнюдь не их богатством. Парадокс, но он измеряется возрастом.

Здесь оказывается, что западные деньги на порядок старше, многие из них тянутся еще со времен королей и герцогов. Соответственно, выше и накопленное влияние, репутация и связи.

Когда-то давно, еще при падении Константинополя, генуэзский банк Сан-Джорджо в счет уплаты долга получил под управление земли бывших византийцев. Именно тогда задавались модели поведения банковского сообщества. И именно наследники тех итальянских семей создавали правила и традиции, которые позже отразились в действующую до наших дней международную финансовую систему.

У кого в этой схеме больше веса? У Сельскохозяйственного банка Китая с его 4 триллионами долларов? Или у агломерата, управляющего Федеральной резервной системой США, который контролирует эмиссию этого самого доллара?

Второй важный момент: западные банки не просто влиятельнее, они представляют отдельную силу. Для объяснения этого понадобится еще один небольшой экскурс в историю.

Так сложилось, что в Италии XV века, откуда идут корни всего банковского дела, религия запрещала добрым католикам выдавать ссуды под процент. Потому взвалить на себя ношу банковского дела пришлось менялам совсем иной веры.

Нравы могли меняться, но принятые тогда традиции сохранились. Вполне конкретные иудейские династии ведут семейные дела уже не один век, стойко оберегая свое доминирование в направлении. Разумеется, сейчас акции главных структур оформлены через разные фонды, но суть не меняется. Кланы Ротшильдов, Морганов, Варбургов, Лазарей, Рокфеллеров, Леманов, Шифов, Кунов, Лебов и другие фамилии в отставку не подавали.

Подростки склонны к бунтарству, албанские диаспоры зарабатывают на угоне машин, в банковском деле всё решают еврейские кланы. Два из утверждений – трюизм, третье – конспирология. Серьезно?

Третий момент заключается в наднациональности подобных формаций. В этом их отличие от прочих частных и национальных организаций в мире. В Японии банки могут принадлежать самурайским кланам, а в Бразилии местному олигархату, – без разницы, все действуют строго внутри своих границ. Клика еврейских банкиров, находящихся в сердце западного проекта, влияние имеет вполне глобальное.

Сцены из кабинета в глубине синагоги, где фигуры в черном при свете меноры обсуждают тайные дела, не обязательны. Но вполне случаются. Демонизировать не обязательно, просто заносим в блокнот наличие закрытой группы, сплоченной ценностями и интересами, с достаточным ресурсом, чтобы вести собственные игры.

Власть денег не абсолютна, рота пикинеров всегда может решить вопросы. Но курицу, несущую золотые яйца, обычно не трогают. На деле банкиры уязвимы совсем по другому направлению. И эта структурная слабость в последнее время только усугубилась.