Переход к состязанию рейтингов (о которых будет позже) или успешности пиар-кампаний – это уход оценок компаний в отдельную реальность.

Не будем брать совсем анекдоты, когда канадскую группу компаний Bre-X, просто выдумавшую себе золотое месторождение в Индонезии, на этой новости биржи оценили в $4 млрд.

Просто взаимный интерес в высоком курсе акций и динамичном их росте со стороны и компаний, и покупателей – изначально инструмент провокации пузырей. По-научному – перегрев. Когда даже в не участвующих в спекуляциях компаниях капитализация начинает считаться со спорными мультипликаторами. Хотя бы потому, что они включены в единый рынок и общие индексы.

Как выглядел пузырь фондовых рынков перед Великой депрессией? Индекса S&P 500 тогда не было, но по всем косвенным признакам он наверняка вызывал больше доверия, чем в 2024 году. Этот инструмент любопытен тем, что дает сравнительную оценку капитализации компаний.

С момента начала отсчета в 1957 году, где базой было принято значение 10, он плавно рос до середины 1990-х, показав десятикратный рост. А затем кривая просто полетела вверх, с перерывами на коррекции к концу 2024 года превысив 6000. Когда больше половины компаний в индексе имеют оценку выше их суммарной прибыли за 20 лет, а у многих перевалило за сто (!) – это, простите, что?

Капитализация Apple превышает годовой ВВП всей (!) Великобритании. А из десятки компаний-лидеров у последней, Berkshire Hathaway, он обгоняет Саудовскую Аравию.

Побочный эффект подобного взлета, что процесс направления капиталов на фондовый рынок стал самоподдерживающимся, – большей прибыли ни одно направление не выдавало и не может.

Дисбаланс не в тумане войны, его компенсируют столь же постоянные циклы роста и коррекции. Он в том, что второй по важности инструмент распределения капитала превращен в азартную игру.

Если портфельные инвесторы могут удовлетворенно смотреть на подъем индексов, для остальных поиск прибыли сводится к угадыванию дневных колебаний курсов. Не важно, что именно использовать: наитие, глубокий анализ новостей или математические графики; скачки котировок включают неустранимый фактор случайности. Доказательство? Отсутствие выигрышных стратегий.

В 2012 году трем командам выделили по £5000. В первой были опытные инвесторы, во второй – школьники, в третьей – домашний кот. В итоге молодежь потеряла £160, умники заработали £176, а кот Орландо, бросая игрушечную мышь на таблицу с перечнем компаний, победил с прибылью в £542.

Итак, если даже профессионализм условен, что происходит с вовлеченной массовкой? Здесь базовый паттерн поведения ведет к заведомому проигрышу. У любителей инстинкт ставить на победителей ведет к покупке акций, которые растут в цене. И к продаже, когда те вдруг падают в цене. Простыми словами, они берут дорого и продают дешево.

Добавление цифровых инструментов прибавляет нестабильности даже хуже, чем в случае с банками. Брокерские приложения вроде Robinhood привлекли десятки миллионов новичков, которые не понимают самых базовых принципов.

Их ответ? Просто принесли свою стратегию, подарив рынку новинку вирусного спроса, он же казус GameStop. Когда по сговору начинают скупать конкретные акции, на безумно поднявшемся спросе толкая их цену вверх.

Создав несколько прецедентов, с миллиардными убытками для прочих биржевых игроков, участники флешмоба получили обвинения в безответственности. Довольно забавная жалоба от профессиональных спекулянтов.

Вторая проблема – портрет раздолбаев, устраивающих подобные мемные акции. Их средний возраст – 31 год, а на руках менее $5 тысяч. Это крайне уязвимая к потерям группа, наличие которой просто умоляет о запуске паники на рынках.