— Моя не убежит, да только к тебе не прибежит. Чем своих овец зимой потчевать будешь?

Мужики горячились. К ним подтягивались любопытные. Одни поддерживали старосту, другие встали на защиту смотрителя овчарни. Стражники шикали на спорщиков: «Да угомонитесь вы…»

Староста поклонился:

— Решайте, милорд. Но потом не взыщите.

— Где господин Бари? — спросил Бертол, озираясь.

— Где-то был, — прозвучало из толпы.

Дряхлый старик указал клюкой в непонятном направлении:

— Туда пошёл.

— Решайте, милорд, — настаивал муж тётки Рулы.

— Не отдам людей и баста! — заявил смотритель овчарни.

Распихивая крестьян, вперёд вышел староста соседней деревни. Хотел подойти к Бертолу поближе. Стражник схватил его за рукав добротной льняной рубахи: «Стоять! Совсем страх потерял?»

— Посев льна на носу, — проговорил староста и выдернул руку из захвата. — Не сегодня-завтра рябина зацветёт. Отцветёт — поздно будет сеять.

— Четыре дня погоды не делают, — огрызнулся смотритель овчарни. — Потом людей заберёшь. С упаковкой и без вас справимся.

— Моим людям ещё до дому надо добраться и дух перевести. Твои овчары лежат на боку, а мои горбатятся с рассвета до заката.

Один из овчаров подскочил к старосте:

— Кто лежит на боку? — И выдал тираду, состоящую из площадной брани.

Люди зашумели, принялись толкать друг друга, что-то доказывая.

Бертол упёрся руками в изгородь и в раздумье заскользил взглядом по сидящим на деревянных настилах стригалям.

Дирмут настороженно смотрел на раскрасневшихся мужиков. В присутствии лорда Ардия крестьяне разговаривают с герцогом полушёпотом и голову боятся поднять, а тут разошлись, того и гляди подерутся. Бертолу с опекуном в какой-то мере не повезло: лорд Ардий не обычный дворянин — он командир королевских рыцарей. И обязан быть подле короля. В этот раз он совершает с королём объезд приграничных районов. Будь лорд Ардий в своей крепости, Дирмут не переживал бы о сохранности подарка, а сейчас бы не тревожился за брата. Как Бертол разрешит спор, чтобы все остались довольны?

Мелькнула мысль: дядька Бари всё подстроил! Возможно, хотел показать, какой он незаменимый человек. Или ему не понравилось, что смотритель овчарни стал отчитываться не перед ним, а перед мальчишкой.

Дирмуту не терпелось приказать стражникам разогнать толпу и выпороть спорщиков, но он молчал. Этот приказ должен отдать брат. Иначе крестьяне решат, что их господин, герцог Мэрит, беззубый и мягкотелый, раз сам не в состоянии навести порядок.

Бертол повернулся к людям лицом и звонко крикнул:

— Тихо!

Крестьяне от неожиданности присели.

— Устроили тут балаган! Давно плетей не видели?

Слова из прочитанной сегодня книги о милосердном короле… Еле сдерживая улыбку, Дирмут уставился себе под ноги.

Толпа редела на глазах.

— Сперва закончим стрижку, — сказал Бертол и посмотрел с укором на старосту соседней деревни. — Овчаров обижать не смей!

— Простите, ваша светлость. Не знаю, что на меня нашло.

— А ты, — обратился Бертол к овчару, — ещё раз заругаешься в моём присутствии, понесёшь зубы домой в мешочке.

Слова Миулы… Дирмут сжимал губы, чтобы не рассмеяться. Как же он ошибался в брате!

Приседая и кланяясь, овчар попятился.

— Можно идти? — спросил муж тётки Рулы. Получив разрешение, схватил старосту-соседа за локоть и потащил прочь.

Бертол поднёс к глазам пергамент. Сморщил лоб, силясь разобрать каракули. Ткнул пальцем в имя:

— Уга?

— Уга, Уга, — покивал смотритель овчарни.

— Батрак?

— Он самый. Тот, за кем вы следили. Я самолично его нанимал. У него в роду все стригали. Его к нам каким-то чудом занесло.

Вернув смотрителю свиток, Бертол запустил два пальца в прикреплённую к поясу монетницу и вытянул серебряную «корону». Подмигнул Дирмуту: