– Твои ровесницы уже по несколько детей нянчат, а ты нос всё от мужчин воротишь, прикрываясь важной должностью в академии! – Лионель тоже вспылила. Но потом с её уст вдруг сорвалось: – Или это всё из-за того случая? Ты до сих пор не оправил…

– Хватит!

«Хватит! Хватит! Хватит!» – эхо подхватило отчаянный крик Дэяны, закрутило по спальне и вытолкнуло в раскрытую ставню оконной рамы в царство зимнего леса. На несколько минут стихли птицы и перестали лаять собаки. А Дэя смотрела на мать расширенными глазами, никогда прежде не позволяла себе повышать на неё голос.

Бой испуганного сердца стоял в ушах, ладони вспотели, и предательская липкая дрожь сковывала тело. Смутные образы, насильно забытые и запрятанные глубоко в подсознание, сейчас выплывали наружу и обретали ясность. Перед взором потемнело, и закрутилась карусель из картинок прошлого…

…Это произошло пять с небольшим лет назад. Дэяна училась на первом курсе ВАОС, возвращалась домой на летние каникулы по просёлочной дороге. В карете с ней ехала достопочтенного возраста компаньонка Лилит Гросс, которая всегда и везде блюла репутацию молодой леди. На территорию академии мадам Лилит не пускали, и на время обучения та снимала гостевой домик в городе неподалеку.

Этим днём Дэяна припозднилась с оформлением документов, и их карета выехала в дорогу в сгущающихся сумерках. Завтра у матушки планировалось празднование юбилея, и Дэе очень хотелось поспеть вовремя. Она всё подгоняла и подгоняла возничего, не слушая разумных доводов компаньонки остаться и переждать ночь в городе. На них напали разбойники в свободных землях, когда они почти добрались до начала лена Охотничьей Долины.

Их было четверо. Они перерезали путь, возничего убили сразу и с похабными улыбочками занялись женщинами. Всё улюлюкали, какой им богатый улов попался. Разбойники оказались магами. Отступники и дезертиры. Выкуп их не заинтересовал. Им хотелось зрелищ. Один из них сковал Дэяне магическими путами руки за спиной, пнул под колени, заставив упасть на землю. Сначала позабавились с мадам Лилит, насиловали её раз за разом на глазах у молодой госпожи, решив красотку аристократку оставить на десерт, как выразился один из громил.

В ушах Дэи до сих пор стоят их глумливые шуточки и противные голоса. Крики и мольбы о помощи Лилит. Помнила мерзкие, отвратительные ощущения их прикосновений. Она пыталась помочь бедной женщине, но что могла слабая, не оперившаяся как маг девушка против четверых здоровенных взрослых мужчин?

Когда они вдоволь наигрались с мадам Лилит, то потянули свои грязные руки к ней. Бросили в пыльную траву и принялись жадно шарить по телу, а Дэя не могла пошевелиться, всё смотрела на едва живую компаньонку, лежащую в трёх шагах в луже собственной крови. Её тоже ждёт такая участь? Тогда у Дэяны внутри что-то содрогнулось.

Неконтролируемая страшная сила вырвалась из груди, когда отшельник уже рвал подол дорожного платья. Напавших смело волной дикого холода посреди лета. Вопли агонии насильников зазвучали приятной мелодией. Дэя встала и с безумным удовольствием рассматривала искорёженные от боли лица громил, хлысты вьюги держали их за шеи, ноги беспомощно болтались над землей, а рты были раскрыты в немом крике. Магия завладела Дэяной, она превратила их в ледяные статуи, а потом раскрошила и раскидала куски прогнивших душой магов по обочине грунтовой дороги.

Опомнившись, Дэя кинулась после к Лилит, но было уже поздно. Тихое «спасибо» слетело с посиневших губ компаньонки. За расправу над мерзавцами – поняла Дэяна. Она так и вернулась в отчий дом – растрёпанная, в порванном грязном платье прискакала на рассвете верхом на коне. Держалась на одном упрямстве и просто свалилась в руки бледного, постаревшего за короткий миг отца.