Рурх срывается резко, меня сбивает назад порывом ветра, и только крепежи спасают. Всё вокруг сливается в цветовые пятна, но мне всё равно кажется, что мы плетёмся, как сонные мухи. Вчера Тархан поймал одну такую и потешался над ней, посадив под стеклянный стакан. Потом из служебки вышла Астра и отходила Солта мокрым полотенцем за “разведение антисанитарии в её королевстве”.

Потрясающая женщина.

Сэму повезло… Повезёт ли мне однажды?

Говорят, когда его ранило в той битве, никто не верил, что он выживет. Похоронили уже, считай. Астра не позволила целителям сдаться. Всех подняла на уши, вплоть до командира гарнизона. Такой устроила бабий бунт, чтоб Сэма не снимали с магподдержки месяц! Сражалась, как настоящий боец, и выгрызла его зубами у смерти. Не удивительно, что он не стесняется показывать свою слабость к этой женщине перед всеми. Такой бы и я поклонялся, как святыне.

Рурх заходит на резкий поворот. Амулет пульсирует, зажатый между моей рукой и его холодной, обсидиановой шкурой. Драконы – часть природы этого мира. Они считывают магию телом, не как люди. Они умеют подключаться к магической сети и получать знания напрямую из неё. Нам это доступно только с их позволения. Причем, приручённых, разумных, гораздо меньше, чем диких. История говорит, что дикие – это дети безумной богини. Той самой, что теперь насылает на наши земли смерть и бестий. Домну. Сумасшедшая мать.

В богов у нас не верят. Если они когда и были, то давно отвернулись от своих детей. Их капища засыпаны, а храмы разрушены. Но драконы и бестии остались. И иногда мне кажется, что и те и другие гораздо разумнее нас, людей. И куда более приспособлены выживать в этом жестоком мире.

Небольшой полуостров протыкает морской берег, как копьё воина. Граничит по этой перемычке с Варденом. Туда нам тоже нельзя. До получения значка и официального выпуска курсанты только патрулируют пограничье Тейрана. Остальное – для опытных всадников. За нарушение границ – взыскания, лишение званий.

Куда же тебя бездна занесла, Солт? Что ты там забыл, тхар безродный!

Над перешейком темно, как в гробу. Ещё одна причина, почему бороться с бестиями так непросто. Они в темноте видят прекрасно. Мы – слепые котята. И только драконы нам в помощь. Открываюсь полностью для Рурха, чтобы видеть его глазами. На такой уровень слияния способны только менталисты класса АА и АВ. Впускать в себя зверя настолько крайне опасно. Можно потерять и разум, и жизнь. Но Рурх надёжный. Мы ведь друзья. Он не станет меня выжигать. Я ему доверяю. На свете не так много тех, кому я правда доверяю. Но Рурху – да.

Мир глазами дракона другой. Другие цвета, другие запахи и звуки. Зато темнота больше не кажется непроглядной. Я вижу чёткие контуры бестий, слышу их голодный рык. Бестии ненавидят драконов. Наверное, за то, что мать их за рождение ящеров изгнана в недра земли.

– Тео! – мы с Рурхом синхронно, как одно целое оборачиваемая на крик Мадины.

– Прикрой!

Вот поэтому я должен был прийти. В квадре у каждого своя роль, и выполнять функции другого они не могут физически. У драконов способности зависят от вида, у магов от стихии. Огневик никогда не будет целителем, например. Из земельника всегда хуже атакер, чем из мага огня.

Рурх заходит на крутой вираж и буквально закрывает Мадину и её пассажиров от бестии. Я готовлюсь к удару, укусу, бою, но чернота врезается в нас на полному ходу, и на мгновение я задыхаюсь. Клянусь хаосом, она бы выбила меня, если бы не дракон. Его сознание настолько крепко связано с моим, что нас сейчас разделить можно только хирургически. Буквально выдрав мозг у меня или у него. Никак больше. Руку жжёт. Руны вспыхивают и вгрызаются в кожу.