А теперь-то все ясно. Омут никогда бы не бросил меня в трудный момент из-за суки.

Самое обидное, что и попал я в эту ситуацию тоже по дружбе.

Язвительный вопрос Дикарки так и вертелся шилом в сознании. Какого хаоса мы здесь в гон…

За несколько часов до этого

– Солт! Харнут! – амулет связи пульсирует так, как будто сейчас прожжет грудину и проломит рёбра. Сминаю его в руке, стиснув зубы от боли – обратная сторона использования такого сильного артефакта. Мутная картинка плывёт размытым изображением рожи Тархана. За ним Мадина с какими-то сопляками на её драконе.

– Тхар! – над головой у Солта мелькает нечёткая тень. Бестии. – Какого хаоса вас занесло в прорыв?!

Даже не хочу знать ответ, только убить этого идиота! Голыми руками. Злость и беспомощность накатывают удушьем. Рурх на гоне, в изоляторе считай…

Я не могу его забрать… И не могу вот так сидеть, ничего не сделав…

– Тео, мы в драконьей жопе! – хрипит Тархан, поднимая земляной магический щит. И держит с трудом, я ж вижу.

– Беру координаты, тхар! – зубы едва не крошатся от моего рыка.

Ну какого хаоса, а! Почему именно мне в квадру достался этот идиот?! Добытчик, харнут! Такого добытчика разве что за проблемами посылать.

Срываю со спинки стула куртку и, перепрыгивая через ступени, несусь на вышку.

К тхару правила!

У нас с Солтом всегда были сложные отношения, с первой встречи он бесит своей бестолковостью. Вот есть же думающие задницей? Так вот, Солт их предводитель.

Вышка встречает меня тяжёлыми тучами предстоящего ливня.

Стою.

Ветер продувает насквозь.

Открываю разум. Рурх напряжён и недоволен. Придирчивый, он всегда перебирает самок, как золотоискатель – пески. Лететь он тоже, конечно, не хочет. Но у него, как и у меня там друзья. С бурчанием соглашается встать на крыло.

Адам говорил, нельзя дружить с драконом… А драконы, вот, друг с другом дружат…

– Эрр Венто? – подключение всегда ненадолго выбивает из реальности, и я пропускаю момент, когда слева появляется егерь. Ну хоть Сэм. Он свой. Нормальный.

– Насколько я знаю, Рурх на гоне. – Серо-голубые глаза внимательно следят за моим лицом. Читает.

– У нас экстренная! Разлом.

– И, кроме тебя, вояк нету? – я знаю этот прищур. Тоже слежу. Тоже читаю. Сэм сам прошёл всю эту кухню. Он должен понять. Стискиваю зубы, принимая решение. Сдать причины моего решения сорвать Рурха с Драконьего пика – подставить ребят. А если будет так, как есть, видели только меня. И получу выговор только я. Не облезу, поди… С меня ректор шкуру не спустит, а Солт и Мадина… Мадишке отец голову оторвёт.

– Очень рискуешь, Тео, – Сэм вздыхает, и это читается, как “понимаю”.

Мы киваем друг другу, а в небе растёт чёрное пятно.

Сэм подаёт мне седло:

– Меня здесь не было.

Пожимаю ему руку и отступаю, чтобы Рурх сел на взлетку.

– Удачи вам, – креплю седло, оборачиваюсь. Конечно, он всё понял. Чуть заметно качает головой. Не сдаст. Я знаю, что Сэм поступил бы так же. Он когда-то тоже был командиром квадры. Чуть не погиб сам, в прорыв прыгнул, но свою четвёрку прикрыл и вывел. Приплёлся едва живой, кровоточащий кусок мяса…

Я тогда ещё под стол пешком ходил, не видел сам. Но Академия всё помнит. Каждого своего выпускника. На первом этаже есть зал памяти. Портреты погибших и героев. Аллея смерти и тоски. Зал мести и гнева. Адам тоже там. Третий ряд, девятый слева. Улыбчивый, взъерошенный. Каким его помню.

Не позволю Солту, Исе и Мадине пополнить их ряды. Я должен быть со своими. Даже если рискую драконом и жизнью.

– Давай, – Рурх отзывается на шёпот недовольным рыком. Да знаю я, что ты злой, как тыща голодных бестий. Сам такой же, но нам надо, друг. Сегодня очень надо.