И ничего действительно вполне существенного в нем вовсе-то никогда нисколько не меняется.

Светлое будущее – его вполне этак возможно создать уже сейчас?

Конечно, в принципе, можно, но это разве что лишь еще отдалит его настоящее более чем истинное приближение.

Мир иллюзий, сотканный из благих надежд, становясь в чьих-либо глазах призрачно блаженной реальностью, разом превращает в ад житейское обыденное существование всего того инородного, оригинального, всем своим цветом вовсе не серого…

Правда, надо бы сказать, что все это в первую очередь касается лишь тех, у кого глаза действительно открыты, а не всех тех, кто загодя от всего непристойного и несветлого попросту до чего надежно отгородились каменной стеной буквально всякого на всем этом белом свете художественного вымысла.

Поскольку это именно последние имели гораздо вот большие шансы уцелеть в том самом новом мире, в котором любое ярко выраженное здравомыслие подчас сразу же становилось пропуском на тот свет.

Ну а люди отвлеченно праздного ума головой рисковали значительно менее…

Они ведь именно ту ярко праздничную сторону всей той революционной действительности подчас и принимали за совершенно доподлинно чистую монету.

Их воображение всегда рисовало для них исключительно иной мир, в котором злу более чем авторитетно предоставлялась роль исключительно карикатурная и вычурная.

И надо же – именно посредством данного контекста они и вымысливают все эти свои до чего и впрямь полностью вот «объективные» суждения обо всех их окружающих реалиях.

Но это, однако, вовсе никакая не яростная атака на всю как она только есть художественную литературу, а разве что на одно ведь ее чрезмерно всеблагое и неизменно слащавое понимание в довольно-таки узких рамках весьма этак толстого холщового переплета.

Да уж, кто о том будет сколь вот более чем безответственно спорить.

Несомненно, было бы всецело полезнее, кабы книги и впрямь значительно существеннее так влияли на всю эту нашу обыденную жизнь.

Однако ведь для всего этого им еще явно должно было стать чем-либо для всех нас значительно куда только поболее осязаемым, или по меньшей мере видимым, попросту говоря, воплощенным в его фактически же каждодневном отображении…

Хорошие длительные экранизации, показанные детям в школе, должно быть, с этим еще как-нибудь все-таки справятся…

Правда, им непременно должно будет при этом сопровождаться весьма жаркой и никем никому вовсе нисколько не навязываемой полемикой по поводу всего-то в них действительно понятого и увиденного.

Однако все ведь едино одним лишь удивительно ярким сочным миром благой фантазии ничего по-настоящему ценного в этот обыденно блеклый мир нисколько так вовсе совершенно не привнесешь.

Нет, уж в этой жизни абсолютно ничего из ее грубых черт никакими слащавыми грезами вовсе-то никак совершенно не переменишь.

То есть кому-то может и вправду хотелось бы весь этот мир светом добра и любви искрометно разом осветить, да только «насильно мил не будешь», а потому и нечто подобное окажется вполне ведь принципиально возможным, разве что если действовать одним тем никому нисколько не навязываемым добром и ничем, собственно, более.

И должно же человеку искать в других именно свет, но вовсе не там, где его попросту нет и никогда не было, а также (что важно) не требовать от других дать им все то, чем может обладать разве что тот, у кого все это было буквально-таки явно до чего только в изобилии.

Однако вот люди, сколь же вдоволь злосчастно объевшиеся всяческими сладкими иллюзиями и невообразимо красочными миражами, безусловно, блистательного, да только истинно мнимого бытия, вполне способны, столкнувшись со всей той немыслимо суровой жизненной реальностью, всецело в связи с этим наскоро затем переродиться в тех самых ненавидящих все им абсолютно непонятное лютых монстров…