Побродив еще немного по набережной, заходя в маленькие магазинчики и расспрашивая о пожаре на этой улице, чем вызывала обычно недоумение, Валери решила вернуться в отель и помириться с женихом. Тем более, что он оказался прав и эта поездка была бесполезной глупостью.

Когда она поинтересовалась у администратора в номере ли сейчас Максимилиан Легри, его ответ ее просто ошарашил. Он сообщил, что Макс уехал полчаса назад. Валери не верила своим ушам. Неужели Макс мог вот так просто бросить ее в незнакомом городе одну. Она не хотела этому верить. Она почти бегом поднялась в номер, надеясь на то, что администратор ошибся или что-то перепутал. Валери распахнула дверь номера, желая найти жениха там, но комната была пуста. Здесь не осталось ни одной его вещи. Она невесело рассмеялась. Это была правда – он действительно уехал, и это не укладывалось у нее в голове.

Чтобы не поддаться расстроенным чувствам и не думать о поступке Макса, Валери развила буйную деятельность. Сначала она позвонила в больницу. Состояние отца было стабильным, он был по-прежнему в реанимации, но завтра утром ей разрешили его навестить. Потом она решила еще раз пройтись по набережной в надежде всколыхнуть свои детские воспоминания, а затем нужно было вызывать такси и ехать на вокзал, чтобы на скоростном TGV добраться домой.

Погруженная в свои мысли, она медленно брела по улице, как вдруг запах свежей выпечки привлек ее и напомнил, что кроме кофе и круассана утром она больше ничего не ела. Она вошла в небольшое кафе и заняла место у окна. В зале посетителей почти не было, и к ее столику подошел пожилой мужчина, скорее всего хозяин.

– Добрый день, мадмуазель, – обратился он к ней. – Что вы желаете? Я вижу, вы не местная. Тогда могу предложить свои фирменные венские булочки с корицей и горячий шоколад.

Валери согласилась, а сама тем временем собиралась с духом, чтобы задать волнующие ее вопросы. Хозяин, казалось, был не прочь поговорить, поэтому отпив шоколад и похвалив его действительно великолепный вкус, она спросила:

– А как давно у вас это кафе?

– Очень давно, – с охотой отозвался хозяин, присаживаясь за ее столик. – Здесь была кондитерская еще моего деда. Кстати, венские булочки я пеку по его рецепту. Выпечка семьи Клавье известна уже более ста лет не только в нашем городе, но и за его пределами.

– Значит, вы многое знаете о жителях этой набережной, – повернула она разговор в интересовавшее ее русло. – Может, вы сможете мне что-нибудь рассказать о семье Кадо, о том, где они жили, или о пожаре в их доме, который случился восемнадцать лет назад.

Месье Клавье задумался:

– Кадо… Кадо… Что-то я не помню таких. Вы говорите, что в их доме случился пожар?

– Да, дом сгорел дотла, погибла женщина, Луиза Кадо, – Валери с надеждой посмотрела на него.

– Знаете, я ничего не знаю о подобном случае. Даже не слышал, хотя ко мне ежедневно приходят местные любительницы поговорить.

Наверное, на лице Валери отразилась крайняя степень отчаяния.

– Извините, что не смог ничем вам помочь, – с сочувствием произнес месье Клавье, поднимаясь из-за стола и направляясь к новым посетителям вошедшим в это время в кафе.

Валери с горечью осознавала, что ничего из того, что она делала, не имело смысла. На каждом шагу вместо того, чтобы получить ответы, у нее появлялись только новые вопросы. Она, погрузившись в свои невеселые размышления, медленно ела, не ощущая вкуса, и скользила рассеянным взглядом по интерьеру кафе. Обстановка была по-домашнему простая: деревянная мебель, льняные скатерти, небольшие вазочки с полевыми цветами. Одна из стен представляла собой коллаж из старых пожелтевших от времени фотографий в простых деревянных рамках.