– Совершенно не набиваюсь, – хмыкаю я, стараясь достать свою ладошку из загребущих лап Воскобойникова. Но рука словно попадает в тиски.

– Не рыпайся, – улыбнувшись, косится он. – Думаю, блог вести – удачная идея. Мы еще пару статеек про Пирогова напишем, а вот со свадьбой ты, Кира, права. Можем отметить тихо, а потом поехать на Мальдивы или в Доминикану.

– Отлично, – киваю, как английская королева, – ты поедешь на Мальдивы, а я – в Дубай.

– Я не барон Мюнхгаузен, Кира, а ты не Якобина, – ржет Леха. – Придется ехать вместе. Куда, решать тебе… Я в Эмиратах всего один раз был. Поэтому, пожалуй, с тобой соглашусь. Заказать отель или мы остановимся у Дерзкой Анжелики?

– Это палево, бро, – бурчит из-за руля Лом. – Не стоит показывать связь между Кирой и Анжеликой. Зачем помогать Пирогову?

– А он и в Дубае может за нами проследить? – охаю я. – Навряд ли у него такие длинные руки…

– Ну, не длинные, конечно, – вздыхает Лом, заезжая на парковку для крестьян. – Но преобрести билет в Эмираты он в состоянии или там нанять кого-то. Может, даже подкупить прислугу у твоей сестрицы.

– Это сразу отпадает, – нервно хмыкаю я. – Люди у Малики годами работают, и никто не захочет потерять место. А детектив побродит вокруг да около и отчалит, если его охрана не засечет…

– Тогда едем на Мальдивы, – решает Леха. – Снимем виллу на воде… Ты с аквалангом плаваешь, Кира? – спрашивает он отрывисто. – Если нет, я научу.

– Я-то плаваю, – ухмыляюсь я, – а вот ты, похоже, в этот раз пропускаешь.

– Какой тебе пляж? – бурчит Ромка, медленно двигаясь по парковке. – Где твоя тачка, Кира? – спрашивает строго.

– В самом дальнем углу, – вздыхаю я. – Около мусорных баков.

– А почему ты мне не сказала? – рычит брат моего жениха. Видно, тоже вошел в роль, хотя до этого три года в упор не замечал.

– Какая разница, – отмахиваюсь я, не желая уточнять причины, и тут же слышу забористую ругань будущего родственника.

– Ты обалдел, Рома? – гневно интересуется Леха. – Материшься при Кире…

Но, проследив за взглядом брата, сам ошалело тянет: «Блэд!»

А затем и я из окна Рэнджа гляжу на своего Туарежку. Бедного и несчастного. Какая-то скотина облила мою машину чем-то белым и накидала блестки. Теперь моя любимая тачка явно требует хорошей мойки и чистки.

– Твою мать, – выдыхаю я, выскакивая из только-только остановившейся машины. – Твою мать! – ору от бессилия.

– Видишь, – подняв тонкую бровь, заявляет Лом младшему брату. – Твоя Кирюшенька тоже такие слова знает…

– Немудрено, – рыкает Леха. – Что вообще происходит, Роман Николаевич? Куда смотрит наша задрипанная охрана? Всех уволить нафиг! Машину помыть! Провести расследование! – резко вскидывается он и в упор глядит на брата.

– Можно подумать, это я постарался, – рычит Лом. – Сейчас задницы надеру, не беспокойся. Кира, о машине не волнуйся. Ее отмоют. Всех причастных найдем и откажем в аренде, – бросает он на ходу, а сам уже выхватывает из кармана сотовый и звонит кому-то в офис. От его рыка, кажется, сотрясается не только здание бизнес-центра, но и весь квартал.

Леха, не обращая внимания на крики брата, берет мою ладошку здоровой рукой и тихо бормочет:

– Пойдем на Адмиральскую, Кирюшенька. К вечеру машинка будет как новенькая…

– За руль сегодня не сяду, – мотаю головой. – Я же коньяк пила…

Я останавливаюсь посреди парковки и гневно смотрю на Лома.

– Ну, что еще, Шакира? – бурчит он. – Отмоют твою тачку, виновных я найду. Возместят ущерб…

– Ты тоже пил, Рома, – вздыхаю я. – Как же ты за руль сел? – ужасаюсь я.

– Не делай большие глаза, Шакира, – отмахивается он. – Можешь написать обо мне в своем блоге. Пусть меня прав лишат…