– Этот вопрос для Киры относится к интимным. Мама, девочки, – добродушно бросает Леша, – мы хотим пожить для себя. Насладиться жизнью, пока молоды…

– Но с детьми не следует затягивать, – глубокомысленно замечает Нина. – Может, какие болезни вскроются.

– Да рождение ребенка в более позднем возрасте увеличивает риск синдрома Дауна, – глубокомысленно замечает Ксения. – Тебе уже тридцать два, Шакира… Часики тикают…

За каких-то сорок минут меня попытались обвинить в браке по залету, затем в неспособности родить здорового ребенка. Будь я настоящей невестой, скорее всего, обиделась бы. Но сейчас просто наслаждаюсь беседой.

– Ты – молодец, Ксюша, – улыбаюсь я старшей сестре Воскобойникова. – Выучилась на гинеколога, я смотрю. Хорошая профессия, лучше заглядывать в глубину человеческого тела, чем документы на столе перекладывать…

– Что за чушь? – возмущается Ксения. – С чего ты взяла?

– Ну, ты профессионально даешь советы… Наверное, имеешь соответствующее образование…

– Нет, – отмахивается та, не замечая, как попадает в ловушку. На румяном лице застывает печать негодования. Темные глазки распахиваются от возмущения. – Я читала в интернете…

– Стоит ли верить всякой писанине? – вздыхаю я притворно. – Вон про моего Лешеньку пишут все кому не лень.

– Это ужасно, – томно вздыхает Нина, прикладывая руки к груди. – Каждая публикация для меня – сердечный приступ, – жалуется она театрально. – Приходится вызывать скорую.

– Проще нанять доктора, – парирую я. – О Леше публикации выходят ежедневно. И если приступы происходят с такой же регулярностью, – заботливо сообщаю я, – то врач должен находиться рядом двадцать четыре часа. Я беспокоюсь, милый, может, стоит нанять маме медицинскую сестру? Пусть живет прямо в доме…

– Нет-нет, – идет на попятный Нина. – Все не так плохо, Кирочка, – улыбается она самой сладкой улыбкой. И если мне не изменяет память, это означает, что сейчас рванет.

– А где вы собираетесь жить? – притворно-ласково интересуется она, впиваясь в меня напряженным взглядом. – Лешеньке нужно писать сценарий. Поэтому наша дача в Перловке подойдет идеально. Место за городом, уединенное…

– Кира работает, мама, – сурово встревает в материнскую патоку Леха. – Я хотел бы пожить здесь. Тебя, любовь моя, на работу будет возить водитель, – заявляет он и при всех целует меня в нос.

– Как скажешь, любимый, – воркую нежно и невзначай дотрагиваюсь до здоровой руки любимого. – Но я и сама прекрасно вожу машину. Ее нужно будет забрать с офисной парковки.

– Сейчас пацанам скажу, пригонят, – небрежно бросает Лом, откинувшись на высокую спинку стула. – Да и около здания ее никто не тронет. Не волнуйся, девочка, все под контролем.

– Тогда вечером заберу, – киваю я, вытирая губы салфеткой. – Леша, мы же вернемся вечером на Адмиральскую?

– Я планировал заночевать здесь, малыш, – вздыхает Леха, снова беря меня за руку. – Съездим за твоими вещами и вернемся. Мне же еще работать.

– Да, конечно, – соглашаюсь, поворачиваясь к Воскобойникову всем телом. – Но тебе бы поберечь себя. Вон, прошлую ночь не спал. Читал Шекспира для вдохновения. – Лехин испепеляющий взгляд бьет меня напалмом. – Или рука болела, любимый?

– Нет, – мотает он головой и сразу тянется ко мне с поцелуем. – Твое обезболивающее, Кирюшенька, бронебойное. Только недавно дергать начало. Но мы же к тебе за вещами поедем и лекарство возьмем.

– А что за таблетки? – обеспокоенно спрашивает Дана. – Сертифицированный препарат?

– Нет, – легкомысленно отмахиваюсь я. – Настоянные на самогонке сосновые почки с чесноком. Отлично помогает, – улыбаюсь ласково. – Я давно не верю в официальную медицину. То ли дело народные средства. Вон и Лешеньке сразу полегчало. Правда, милый?