Он уже не думал о Вишь. Или думал, что он уже не думал о Вишь, смотря со стороны скифа и через прозрачные его части в воду на мириады свечений, что дарили морю Эмира его изумрудные оттенки. Поющий фосфор освещал морское дно, что походило на томящийся свет квильи, время от времени прерываемый стремительно двигающимися рыбками и другими морскими обитателями. Эти подводные звёзды переплелись со звёздами ночного неба и танцевали вокруг полной луны, чей благородный лик виднелся даже через её шрамы. Кейтс слышал истории о том, что луна была молодой до Катаклизма, цельной и чистой, но сейчас его не беспокоил её облик, и он был рад тому, что именно она будет его спутницей в эту ночь…

Что же манило его на другой берег – он не мог собрать воедино одну причину. Вместо этого он просто чувствовал, что кураж ведёт его в правильном направлении. Загадки, навеянные тенями и тревожащие его ум, получат свою долю света. Обещания историй будут выполнены. Страхи и желания его имели один корень. Он сам всё проверит и выяснит… Найдёт то, что ищет, даже если не знает, что это…

Тёплый рокот двигателя скифа звучал как прощальная молитва для обречённых, но Кейтс продолжал крепко держать штурвал. Он хотел растворить захватившее его беспокойство, выбирая неизвестность вместо знакомого страха. Вскоре, однако, пьянящее чувство нового открытия проснулось и ложной уверенностью приятно щипало в груди. Казалось, что скиф стоял на месте, а мимо него неслось море наперегонки с остальным миром. Так приближалась цель Кейтса – её рваное отражение показалось первым. Вот она, уже виднеется далеко на горизонте… Крепость-из-которой-не-вернуться. Из пепла земли торчали острые зубы её чёрных стен, истерзанные штормами, а среди них два длинных клыка – силуэты башен – целились в сияющую луну и росли с каждой секундой, приобретая прямые очертания. Они, как стержни, поддерживали тяжёлое небо, которое мечтало обрушиться и скрыть под собой этот кошмар. Разводы волнений раздражали Кейтса какофонией в плеске воды.

Рассекая залив, Кейтс будто спал наяву, а скиф отделял его от бушующих волн, как послание в бутылке. Пустое. Безнадёжное. Ни о чём. Сквозь волны, на волнах, под давлением, на дне… Не на дне. В голове Кейтса вертелся план прибытия: он высадится среди скал так, чтобы в тени их спрятать скиф… Дальше вопрос проникновения внутрь – тут оставалось надеяться на крюк и верёвку. Не забыть только вытащить квилью из двигателя…

Внимание Кейтса перешло со штурвала на крепость вдалеке, о которой было сложено много историй и ещё больше неправд. Почти все соглашаются, что однажды она была местом правления лорда, ещё до возведения города, многие видели в её форме огромный трон, многие просто считали то место просто опасным из-за слабости старых конструкций. Говорят, что иной лорд когда-то правил Сол, но сейчас подобные истории – табу. Кейтс помнил их обещания: немыслимые устройства и артефакты таились в закромах подземелий, а также реликвии, знания, опасности. Как можно было оставить эту крепость? Позволить ей низойти до пустых развалин…

Неужели Сол постигнет та же участь? Кейтс подозревал, что так и будет. А что до его участи… Стоит ли ему вернуться? Будут ли там призраки? Может быть…

Истории теней рассказывали о лорде-что-один и о бьющемся сердце в самом дальнем, нижнем зале, что хранило безграничную силу. Говорят, лорд вырезал сердце из любви к пропавшей царице, которую он пытался отыскать в пепельной пустыне – ради неё он и воздвиг город с высокими шпилями, чтобы она могла найти его. Кейтсу была важна причина таких историй – то, что давало им начало и смысл.