– В общем, метро хоть и рукотворное подземелье, но загадок в нём тоже хватает. Тем более, что, кроме метро, под Москвой и всяких других подземелий полно. Не только искусственных. Огромные карстовые пустоты, например.

Миндалевидные глаза Юзефа расширились, и я удовлетворённо кивнула сама себе, обрадованная тем, что во-первых, удалось отвлечь его от своего недавнего странного поведения, а во-вторых, что ему вообще известно о такой вещи, как карстовые пустоты, чем наверняка может похвастаться не каждый мальчишка его возраста.

– Но это же опасно для города!

– Не особо опасно на самом деле. Эти пустоты ведь очень глубоко. Вообще у подземной Москвы как бы несколько этажей. Карстовые пустоты – предпоследний из них.

– А последний тогда что?

Я выдержала интригующую паузу и торжественно изрекла:

– Последний этаж – море.

– Море?! Какое ещё море?

– Древнее подземное море девонского периода.

Юзеф помотал головой и внимательно посмотрел себе под ноги, словно надеялся сквозь толщу земной породы разглядеть солёную морскую гладь. Жаль, что это у него в любом случае не получилось бы, ведь находились мы не в Москве, а в Подмосковье, пусть и ближнем. Ну или потому, что на самом деле никакого моря, в прямом смысле этого слова, под столицей не существовало, а была просто очередная городская легенда, одна из тех, интерес к которым старательно подогревали диггеры.

Первый раз про море под Москвой мне рассказал, конечно, Мстислав. Рассказал даже, будто лично знал парня, которому удалось спуститься так глубоко, что он видел это море собственными глазами. И что с тех пор сам Мстислав только о нём и мечтает, ибо нет для настоящего московского диггера цели заманчивее. Разумеется, я тоже моментально загорелась идеей увидеть древнее море, ушедшее под землю, и выразила Мстиславу полную готовность стать его спутницей в этом предприятии. Тот мою готовность оценил, но предупредил, что для начала я должна поучаствовать в залазах попроще, чтобы набраться опыта и окончательно решить моё это или нет, поскольку подземный мир не для всех, и не каждого примет.

– Мутный какой-то этот твой Мстислав, – насупившись, заметил Юзеф, – Может он сам и диггером никаким не был, а только тебе по ушам ездил?

– В чём-то, наверно, и ездил, – согласилась я, подивившись прозорливости мальчишки, – Вряд ли он был таким крутым и опытным, как про себя рассказывал, но кое-что реально знал. Знал как попасть на заброшенную станцию.

Станция эта находилась где-то в длинном перегоне между Строгино и Крылатским. Перегон этот действительно казался бесконечным, и логично было бы заложить в нём ещё одну станцию. Вот, по словам Мстислава, её когда-то и заложили, но почему-то не достроили. Так и осталась станция-призрак навсегда тёмной и безмолвной, освещаемой лишь буферными фонарями проносящихся мимо составов. Туда и должен был состояться мой первый залаз.

– Главная трудность оказалась в том, – рассказывала я Юзефу, – Что попасть на заброшенную станцию можно было только по тоннелю со станции действующей. А по нему, само собой, ходили поезда. Но Мстислав сказал, что поздно вечером, когда временные промежутки между проходящими поездами самые длинные, мы пробежим участок тоннеля до оборотного тупика, спрячемся в нём, пропустим один поезд, а потом, пока не появился следующий, рванём уже до заброшенной станции. Типа он всё просчитал и мы успеем.

Юзеф бросил невольный взгляд на мои культи и сразу виновато опустил голову. Я тоже замолчала, вдруг осознав, что теперь предстоит поведать самую тяжёлую часть истории. И, чтобы не мучить ни себя, ни своего единственного слушателя, заторопилась: