Чем дольше я думала над этой проблемой, тем яснее для меня становилось, что выход здесь один: сделать загибающийся Институт благородных жен образцовым учебным заведением. Чтобы иметь жену-выпускницу Института было престижно. Чтобы отправить сюда учиться дочь было самой заветной мечтой каждого отца. Вот только как этого добиться?

Как и в моем прежнем мире, здесь люди тоже обладали недюжинной способностью портить даже самое полезное и хорошее начинание. Открывая свой Институт, графиня Ферренд мечтала, что сможет с его помощью дать образование тем, кто достоин его, но не может себе этого позволить в силу экономических трудностей. И поначалу так и было. Пока графиня-патронесса сама надзирала за своим детищем. Но прошло совсем немного времени после ее смерти, и кто-то из попечительского совета рискнул впервые за взятку устроить чью-то богатенькую дочку на дармовые харчи, сняв тем самым с ленивого и скупого папаши обязанности по найму учителей и контролю за воспитанием кровиночки. Дальше — больше. Воодушевленные первым примером безнаказанности, и другие попечители начали сначала брать взятки, а потом и подворовывать потихоньку из выделяемых на нужды Института средств, лишая воспитанниц учебных пособий и хороших наставников, которые, получая мизерное жалование за свои труды, начали один за другим покидать Институт в поисках лучшей доли. И на тот момент, когда я оказалась в теле Кары/Джейн, учебное заведение уже давно превратилось в клоаку. Не хватало элементарного: еды и одежды для воспитанниц, не было трети необходимых преподавателей, а половина из имеющихся были или непроходимыми пьяницами, или тупыми как пробка, сами не получившими должного образования людьми. Родители воспитанниц начали строчить жалобы на высочайшее имя. И в итоге в министерстве образования было принято решение провести полную проверку Института. Очень вовремя Кара/Джейн покинула это место и свое тело!

Уходя на обед, Пеги предупредила меня, что двери в комнаты в Институте запирать не принято: прислуга должна иметь доступ в них в любой момент, чтобы иметь возможность делать уборку в отсутствие хозяев. Это было разумно. Тем более что весь замок был опутан сетью заклинаний против воровства. Но создавало в свете нынешних событий для меня дополнительные трудности. В комнату в любой момент мог кто-то войти. Тот же проверяющий. Или институтки. Или преподаватели. Кастелянша. Да мало ли кто! Мне следовало ныть осторожной. Недаром же Пеги перед уходом оставила на краю тумбочки смоченное вонючей гадостью полотенце, чтобы в случае чего я могла прикинуться спящей больной. Впрочем, подготавливая все необходимое для мини-спектакля, ни я, ни Пеги не думали о том, что в комнату в действительности кто-то войдет в отсутствие мисс Карвер. А зря.

У меня уже начал вырисовываться первый, черновой план, как обезопасить себя и доверившуюся мне девчонку, когда раздался тихий, тягучий, ударивший по нервам скрип медленно открываемой двери. Я застыла. А потом, стараясь не шуршать тканью, схватила мокрую тряпку с тумбочки и морщась от едкой вони, принялась прилаживать ее на лоб так, чтобы был хотя бы один шанс увидеть вошедшего.

В комнате стояла такая тишина, что у меня звенело в ушах от напряжения. По позвоночнику пробежал холодок. Я осознала, что не слышу самого главного звука, сопровождающего появление местных женщин: шороха необъятных юбок. Неужели в комнате мужчина? Герцог? Увидел Пеги на обеде и решил без свидетелей посмотреть на меня? В голову лезли одни глупости. Страх парализовывал руки и ноги, заставлял дышать часто, как загнанная лошадь. И контролировать дыхание, притворяясь спящей после приема лекарств, было неимоверно сложно. Но я старалась, уговаривая себя, что сейчас от моего актерского мастерства зависит, ни много ни мало, жизнь. Моя и Пеги. Вряд ли девчонку пощадят, если вскроется обман.