– Тимур, – голос ее был ровным, почти добрым. – Я делаю это не потому, что хочу лишить тебя снов. Это ради твоей безопасности.

Подросток вскинул голову, его глаза блестели от сдерживаемых слез.

– Безопасность? Вы понятия не имеете, что значит жить в мире, где никто тебя не понимает! – выкрикнул он, резко вздохнул и добавил уже тише: – Корабль – это единственное место, где я чувствую себя… собой.

Сердце Лиры сжалось. Мальчишка просто хотел сбежать в мир грез, а кто-то воспользовался этим. Нашел лазейку.

– Сначала разберемся с бабочкой, – сказала она спокойно. – А потом посмотрим, что можно будет восстановить.

Тимур что-то пробормотал себе под нос. Выдохнул, закинул рюкзак на плечо и вышел, едва не задев косяк.

Лира закрыла дверь. Усталость медленно накатывает волной. И еще что-то. Страх? Недоумение? Как, черт возьми, имя Розы могло оказаться в том списке? В импланте подростка, недалеко ушедшего от детства?

Элиас жил этажом ниже. Лира постучала трижды, как всегда. За дверью раздались знакомые звуки: шарканье тапок, слабый скрип рассохшегося ламината. Старик выглянул через щель, и, увидев соседку, приоткрыл дверь шире.

– Лира, заходи, заходи, – пробормотал он, отступая в сторону. – Только смотри под ноги, давай без жертв. У меня там новый кактус, он очень капризный.

Лира переступила через горшок с маленьким симпатичным колючим монстром и оглядела квартиру. В ней царил уютный хаос. Горшки с цветами стояли повсюду: на подоконниках, полках, полу, даже на кухонном столе. Увлажнитель тихо жужжал в углу, а рядом небрежно валялся набор инструментов для ухода за растениями. Воздух был насыщен запахами влажной земли и растительности – не квартира, а маленький оазис.

Кухонный стол, как и у Лиры, был завален всем, чем угодно, кроме еды. Элиас оставил только небольшой островок. На нем поместились две чашки и тарелка с зерновыми батончиками. Чайник, которому пространства не хватило, стоял сбоку на табуретке. До него можно было легко дотянуться.

– Садись, – сказал старик, указывая на стул. – Чай хочешь? Он у меня травяной, без химических добавок.

– Нет, – ответила Лира, опускаясь на стул. – Мне нужно задать тебе несколько вопросов.

Элиас уселся напротив, его глаза блеснули, как у лукавого стрелянного воробья.

– О Тимуре? – спросил он, потянувшись за чайником. – Я знал, что он придет к тебе. Он хороший мальчик, просто немного… потерянный.

– Почему ты отправил его ко мне? – Лира оперлась локтями о стол. – Ты ведь знал, что там что-то серьезное.

Элиас на секунду замер, будто прикидывая, стоит ли отвечать.

– Я не мог помочь ему сам. Это не просто проблемы со сновидениями, правда? – Старик посмотрел внимательно, словно видел насквозь. – Родители Тимура милые люди, но больше увлечены внешним, чем внутренним, если понимаешь. Пока ребенок получает отличные оценки, проблем нет. Все, что может сказаться на успеваемости и имидже, – уловка ленивого мальчишки. Мы познакомились случайно. Тимур упорен и дотошен. В его-то возрасте! В шестнадцать лет с толку собьет слишком короткая юбка у престарелой соседки. Но он нашел мои старые статьи по программированию снов. Разобрался в них. Сумел отыскать мою почту, хотя я уже лет десять ее нигде не указываю. Море и корабли создавал сам. Я только советовал.

Лира кивнула.

– Я нашла… кое-что. В его снах есть элементы, которые он не мог создать. Это чужие воспоминания. – Она сделала паузу. – И я заметила символ. Логотип «Морфей-Корп».

Элиас закрыл глаза и откинулся назад.

– Быть не может, – тихо сказал он. – Они закрылись двадцать лет назад.

– Ты работал на них, верно? Своей реакцией подтвердил, – Голос женщины стал жестче. – Маленькая корпоративная тайна. Компания закрывается, но самых чистых ее сотрудников тут же подбирают другие фирмы. Любой, у кого есть уши и приглашения в друзья в соцсетях, знает, откуда кто взялся. Расскажи, что знаешь.