– Но…

– Иди в любом направлении; вскоре ты сам увидишь, как окажешься в лабиринте, и тогда начнётся твой путь, – добавила она.

Костёр вспыхнул, выбросив в воздух сноп искр, похожих на метеоры. Остин отшатнулся, сердце заколотилось. Арина снова села у костра, фигура её сгорбилась, она достала из костра книгу и начала листать страницы, пока по ним плясало пламя. Он больше не видел её лица.

– Ты задал достаточно вопросов. Некоторые из них были лишними, – сказала она безразлично. – Иди и не оглядывайся. Я буду охранять Западный костёр и помогать потерянным снам найти дорогу домой. Если я сдамся, то этот мир падёт. Помни об этом, когда встретишь таких же, как я.

Ноги Остина словно сами понесли его в темноту, невидимая сила толкала вперёд. Он крепко держал фонарь – его единственную защиту.

– Арина… – прошептал он, и в тот же миг костёр погас, оставив лишь тьму и шорох ветра. Он тут же протянул руку и дотронулся до фитиля. Огонек заплясал, тут же оторвался от свечи заплясал вокруг воскового столба. Маленький огненный человечек махал ему и улыбался. Остин некоторое время рассматривал его, осознавая, что все-таки спит.

Он брел во тьме, пока не заметил, как из черноты стали выступать стены. Остин из любопытства подошёл ближе и начал различать книжные полки, забитые книгами. Подойдя вплотную, он дотронулся до корешков. Старинные непонятные названия на языке, которого он не знал. Стены – книжные шкафы. Остин проводил рукой по фолиантам, пытаясь найти хоть одну знакомую книгу – от них исходило тепло, как от тлеющих углей. Запах книжного клея напомнил ему о домашней библиотеке. Он поднял лампу выше, полки уходили в бесконечность. Местами попадались чернильные пятна на полу и пожелтевшие листы, распадающиеся в руках.

– Здесь всё такое старое… – произнес Остин, продвигаясь всё глубже в лабиринт.

Внезапно до него донёсся нежный перезвон колокольчиков. Звук был настолько тонким и волшебным, что Остин невольно зевнул. Он подошёл к высокой деревянной арке, украшенной изящной резьбой. К ней были прикреплены сотни крошечных колокольчиков, легко перезванивавшихся на ветру, создавая мелодию, способную убаюкать кого угодно.

У одной из книг выглядывал кончик красной шёлковой ленты. Остин хотел за него потянуть, но остановился: как только он коснулся ленты, раздалось змеиное шипение, а колокольчики смолкли. За книгами скрывался целый змеиный клубок. Мысли о кошмарах вновь нахлынули, но любопытство пересилило страх. Он пытался вытащить книгу, и оттуда вылезла голова змеи, похожая на моток алой ткани с чёрными бусинами вместо глаз. Остин отшатнулся.

– Свет – моя защита, я в безопасности, – повторял он себе, стараясь успокоиться.

Но что, если свет погаснет? Он инстинктивно взглянул на небольшую медную лампу. Огонёк внутри неё, маленький, но яркий, продолжал танцевать, играть, беспокойно перемещаясь по гладкой поверхности медного дна. Остин внимательно рассмотрел лампу. Огонь, казалось, возникал из самого воздуха, из невидимой и непостижимой энергии. В памяти всплыли слова Арины, её загадочные наставления: счастливые моменты поддерживают огонь.

Остин закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на самых ярких воспоминаниях. В его памяти возник образ дня, когда он вместе с мамой был в приюте для животных, выбирая нового друга – котёнка. Он вспомнил мягкие комочки, большие, жалобно глядящие глаза, мяукающие просьбы о тепле и доме, о ласке. Сердце Остина наполнилось грустью, ностальгия по тому счастью, которое было так близко, но стало лишь воспоминанием. В этом миге, погружённый в воспоминания, он не заметил, как неловко ударился коленом о лампу.