С каждым шагом ворс становился всё гуще, достигая колен. Он пробирался через нити и невольно почувствовал, что в ковровых зарослях что-то шевелится. Ему показалось, что внутри этого толстого полотна что-то бегает, пищит. Мыши? Наконец, мальчик достиг источника света. Костёр. Пламя танцевало над огромной кучей книг, словно живое существо, перелистывающее страницы сразу сотен книг. Ковёр, по которому он шёл, неожиданно обрывался обугленным неровным краем. Огонь лился из книг, из страниц, покрытых строками и буквами разных языков. Бумага не чернела, не превращалась в пепел. Не было ни искр, ни дыма, лишь нежный, чуть сладковатый запах горящей бумаги подтверждал реальность необычного огня. Маслянистые золотые языки извивались в замедленном танце, словно приглашая путников приблизиться, почувствовать тепло и уют.

У костра сидела девочка, окутанная тенью. Она была одета в чёрный бархатный плащ, который поглощал свет. Когда Остин приблизился, она медленно встала, повернулась к нему. Её глаза, цвета спелого апельсина, были неподвижны, не мигали и не отрывались от его лица. На мгновение Остин почувствовал себя прозрачным и раскрытым перед ее взором. Девочка легко поправила полы своего плаща, словно от него повеяло холодом.

– Ты замерз, – сказала девочка. Её перламутровые волосы переливались, излучая мягкое, нежное сияние. Они казались живыми, словно сами по себе источали свет. – Подойди к огню, согрейся. Но прежде, чем ступишь в круг света, задуй свой огонёк, иначе между ними начнётся битва. Это может быть опасно.

Остин послушал её и задул свечу. Небольшой язычок пламени исчез, оставив после себя только тонкую струйку дыма, которая попала ему в нос. Мальчик закашлялся, почувствовав неприятный вкус дыма.

– Дым памяти… Свеча воспоминаний, – прошептала девочка, голос её был тихим. – Ты, похоже, болен кошмарами, раз тебя сюда занесло, да ещё и свечу такую нашёл.

Остин кивнул, молча протянув руки к костру. Пламя старалось коснуться его кожи, но не могло дотянуться. Мальчик боялся обжечься и отводил ладони, будто играя с огнем.

– Меня зовут Остин, – сказал он, наконец найдя в себе силы заговорить.

– Я – Арина, хранительница Западного костра, – ответила девочка.

– Как на корабле может быть костёр? – с нескрываемым удивлением спросил Остин.

– В лабиринте опасно. Если окажешься в беде, вспомни самые счастливые моменты жизни, и свет поможет тебе, – продолжила она, пропуская все его вопросы.

Арина подошла к костру, её силуэт, освещённый пляшущими языками пламени, приобрёл мистическую красоту. Огонь играл на её лице, выделяя черты, подчёркивая их тонкость и изящество, словно она сама была частью этого света. Арина протянула руку к пламени. Её белая кожа отражала свечение, в то же время плащ впитывал его, оставаясь таким же чёрным, как темнота вокруг. Она сделала шаг вперед и окунула ладонь прямо в костёр, а затем извлекла лампу. Кованая ручка, украшенная изящными узорами, напоминала сплетение виноградных лоз.

Арина внимательно посмотрела на лампу, в её глазах заблестели искорки. Она передала её мальчику.

– И что мне с ней делать?

– Возьми свечу и поставь ее внутрь фонаря. Так будет лучше.

Мальчик послушно вставил огарок, но не стал прикасаться к фитилю, чтобы не вызвать бой между огней. Остин чувствовал холод медной ручки. Лампа казалась слишком лёгкой для металла.

– Спасибо. Но надолго ли хватит свечи?

– Огонь будет зависеть только от тебя. И лампа Западного костра поможет тебе пройти путь до самого конца. Она и поможет, и защитит. Кошмары – не самое страшное, что встретится тебе на пути, – ответила Арина.